– Впрочем, может быть, я и ошибся. Подождем ответа из лаборатории. А пока давайте им вот эти порошки. Подмешивайте в корм или растворите и вливайте.
Я уложил петли кишки в багажник, потом обошел свинарник, записывая его обитателей по категориям. Ибо меня поджидало еще одно тяжкое испытание – предстояло заполнить анкеты. Анкеты – мой вечный крест, чумная же анкета являла собой жуткое розовое полотнище с тесными строчками вопросов с обеих сторон – общее число маток, хряков, молочных поросят, боровков… И да смилуется небо над тем, кто напутает в счете!
Дома я весь вечер мучился над розовым ужасом, а потом занялся совсем уж кошмарным делом – упаковкой кишки для отправки на анализ. Министерство снабжало нас на этот случай особой тарой. На первый взгляд она состояла из куска волнистого картона, нескольких кусков пергамента, моточков мохнатой веревочки и листа оберточной бумаги. Однако, приглядевшись повнимательнее, вы обнаруживали, что картон складывается в небольшую квадратную коробку. Инструкция категорически требовала уложить кусок кишки длиной в три фута во всю длину на пергамент, затем завернуть края пергамента внутрь и обмотать веревочкой.
Однако тут была одна загвоздка. К упаковке прилагались две черно-красные карточки с надписью «Материал для анализа. Срочно!», а под ней – пунктиры для адреса фермы, где обнаружена болезнь, и еще много для чего. По краям обеих карточек имелись отверстия, через которые предлагалось продернуть концы веревочки, обвивавшей кишку, и только после этого закрыть коробку.
Вторая карточка прикреплялась снаружи.
Я добросовестно произвел все требуемые операции, в заключение продел веревочку сквозь дырки в наружной карточке, обернул коробку в бумагу, завязал ее и почувствовал, что у меня не осталось никаких сил. Подобные процедуры всегда выматывали меня куда больше самого сложного отела.
И вот тут-то, глядя остекленевшими глазами на два конверта, адресованные в министерство и в его филиал, а также на готовую к отправке картонку, я обнаружил, что первая карточка безмятежно покоится на столе.
– Сто тысяч чертей! – взвыл я не своим голосом. – Всякий раз так! Всякий раз я про нее забываю!
Хелен, видимо, решила, что со мной припадок, – во всяком случае, она опрометью вбежала в аптеку, где я готовил посылку.
– Что с тобой? – испуганно спросила она.
Я виновато повесил голову.
– Извини, пожалуйста. Опять эта чертова чума свиней.
– Только успокойся, Джим! – Она посмотрела на меня с некоторым сомнением. – И если можно, не кричи так: детей разбудишь.
В мрачном молчании я распаковал коробку, вдел веревочку в карточку, снова запаковал… Сколько раз я проделывал это, и с какой ненавистью! «Да, – подумал я со злостью, – для тихого вечера нет занятия приятней!»