— Вы ослепительны сегодня, Ваше императорское высочество! — проговорил Оуэн Вейд. — Но у меня есть то, что сделает вас вовсе неотразимой! — он щелкнул крошечным замочком на шкатулке и откинул крышку. И Ида, не сдержав абсолютно женского любопытства, невольно подалась вперед, заглядывая внутрь. Герцог Вейд повернул шкатулку так, чтобы на нее упал косой луч солнца, проникавший сквозь окно. Дочь императора тихо выдохнула, когда по черному бархату внутренней поверхности шкатулки, по стенам и потолку комнаты брызнули ярко-синие блики. — Оно ждало вас! — произнес Оуэн Вейд, улыбаясь.
* * *
Кайрен шел по молу, глядя вперед, на раскинувшийся вокруг дворца безбрежный темный в ярко-синих бликах океан. Далеко, у самой линии горизонта, еще была видна серая клубящаяся дымка — именно туда ушла соляная буря, там сейчас ночь сходила с ума и содрогалась от порывов ветра. А герцогский дворец уже получил свое… Он встретил удар, и принял его на свои плечи… И выстоял.
Кайрен окинул взглядом мол. Обычно с обеих сторон от каменной полосы, вдающейся в океан, было пришвартовано множество яхт, катеров и даже достаточно больших кораблей. Сейчас — ни одного! И эта пустота была почти физически ощутимой, оглушающей, она словно мешала дышать не хуже, чем концентрированный запах соли, висящий в воздухе. Просто Кайрен слишком хорошо знал, что лишь часть кораблей успели укрыться в ангарах… Остальные же… Их судьба тоже была прекрасно известна. Что бы ни утверждала имперская статистика, смерть от ударов соляных бурь была на Эспенансо не таким уж редким явлением. И о кораблях (как и о людях, впрочем) в этом случае никогда не говорили: «пропали без вести» — только «погибли». Соляная буря не обещала никакой другой судьбы, не давала шанса спастись… Она просто забирала с собой тела. Как, впрочем, и остовы кораблей. И не было никакой надежды найти тех, кто стал пищей соляного чудовища! Кайрен знал это с самого детства, и ни на минуту не позволял себе забыть, даже в то мгновение, когда давал обещание отправиться на поиск. И все равно давал…
Но бури не только уносили с собой людей и корабли, они еще и кое-что давали взамен, может быть, даже считая обмен равноценным. Кайрен шел по пристани, чувствуя, как под тонкими подошвами сапог, скрипит соль. Миллионы крошечных кристалликов, осевших после того, как ушел ветер, грязно-белой сыпучей массой покрывали весь мол. Слой не был везде равномерным: где-то тоньше, где-то толще, собираясь даже в небольшие холмики, с сухим шелестом осыпающиеся под ногами. Кайрен вновь посмотрел вперед — на ту часть мола, что была ярко освещена заходящим солнцем. Ее также усыпала соль, но неровные округлые холмики там не казались грязно-серыми. Кристаллы сверкали в лучах солнца, переливаясь бесчисленными острыми гранями… И, наверное, это было даже красиво: идеально прямая ослепительно-белая стрела мола, далеко вонзающаяся в бриллиантовую синь океана!