— В общей сложности около года, — прикусив губу, подсчитал Он. — Это долгий срок для депрессии. Есть другие варианты лечения?
— Никак нет, — услужливо ответил я.
— Никак нет, — эхом отозвался воскрешенный волнистый попугайчик.
— Так что, по сути, Национальный институт считает, — мучительно рассуждал Он, — что не существует методов лечения депрессии легкой и средней степени тяжести?
— Господь, Ты сказал — не я. Хорошего дня, — пожелал я, встал и умыл руки.
Примечание: Национальный институт здоровья и клинического совершенствования, должно быть, находится на другой планете, зато у них есть чувство юмора. Их председатель больше всех хвалил эту колонку.
Сумасшедшие и семейная практика
BMJ, 24 мая 2007 г.
Я вырос в сельской Ирландии и, как все остальные, читал Энид Блайтон[157]. Так что несколько лет назад, начав работать врачом в сельской больнице, я как будто вернулся домой.
Утром в первый день работы викарий помахал мне в знак приветствия, как и обещал Джон Мейджор[158]. Правда, я несколько удивился, увидев, как святой отец сползает с велосипеда, чтобы толкнуть местным подросткам экстази. Конечно, в горах Уолтона[159] все изменилось, подумал я, но, боже мой, церковь стала более значима.
И что еще более типично с точки зрения английской культуры, в ту ночь меня вызвали на место убийства. Тело лежало лицом вниз в местном крикетном клубе — на голове кровь, рядом окровавленная бита. Собравшийся комитет взирал на это, казалось, почти с удовлетворением и ностальгией по чему-то, как они считали, утраченному навсегда.
— На этот горный склон крутой / Ступала ль ангела нога? / И знал ли агнец наш святой / Зеленой Англии луга[160]? — благоговейно пробормотал один старый полковник.
Полицейский представился констеблем Гудом, и мне показалось, что я знаю его всю свою жизнь.
— Каково ваше мнение, доктор? — спросил он.
— Кажется, все в порядке, — заметил я. Факты были под рукой, хотя внимание отвлекала маленькая пожилая леди, яростно строчащая в потрепанном старом блокноте. Пронырливая старая сука, подумал я.
— Прошу прощения, мадам, — сказал я вкрадчиво (на случай, если она важная персона). — Мы уже встречались?
— Миссис Кристи, — представилась она, и тут я узнал ее голос.
— Причина смерти, — медленно произнес констебль Гуд с традиционной сосредоточенностью, записывая в блокнотик обязательным коротким карандашом, — травма головы, нанесенная неизвестным лицом или лицами.
От меня определенно что-то требовалось. Я перевернул тело, раздавив несколько сэндвичей с яйцом и кресс-салатом. Рубашка была разорвана, на груди виднелись свежие синяки и ожоги, а на лице покойного застыло раздраженное выражение.