— Нет, — сказал я, — меня зовут Бонд, Джеймс Бонд. Нам нужно отвезти это дитя в больницу прямо сейчас. Вы оба, возьмите его за плечи. Осторожно, осторожно.
Ближе всего к нам стоял здоровый джип, и места сзади хватало. На холме Джеймс был энергичен и проявил ясность ума, однако теперь от всего этого не осталось и следа. Он рухнул на сиденье, свесив голову. Глаза пустые, в уголках рта слюна.
— Прямо в больницу, пусть кто-нибудь позвонит и скажет, что перелом бедра, огромная кровопотеря… — начал я, потом оглянулся.
Я увидел, как маленькая фигурка движется обратно через поле. В воздухе все еще гремели выстрелы. Пока я смотрел, он пошатнулся, упал, попытался встать, снова упал и уже не поднялся. Это выглядело почти эпизод комедии Чарли Чаплина — без брызг крови, поскольку в старых черно-белых фильмах красного не было. Еще один мученик за старую Ирландию, подумал я.
— Продолжайте без меня, — велел я парням. — У нас намечается еще один пострадавший.
Я выбежал за ворота и побежал через поле.
Энтон лежал лицом вверх, на виске у него была глубокая рана. Раздался еще один выстрел, и я озадаченно посмотрел вниз, чувствуя боль в груди. На рубашке расплывалось красное пятно.
Я ослабел и рухнул на колени.
— Энтон… — попытался заговорить я, но кровь пузырилась у меня на губах, и я свалился на землю.
— Похоже, мы оба мученики, — прошептал Энтон, когда на нас опустилась тьма.
Ценность жизни
BMJ, 12 сентября 1998 г.
Недавно я посетил могилу Уильяма Йейтса, некоторое время просидев там в задумчивости. Ни адамантовых башен, ни стальной оградки — только простой каменный памятник со словами: «Брось хладный взгляд / На жизнь, на смерть, / Всадник, проезжай мимо».
Уже через несколько часов я сидел в баре на Атлантическом побережье в нескольких километрах к югу. Взял пинту самого черного портера, ел клешни краба, только что выловленного из моря, обмакивал их в чесночное масло и наигрывал на гитаре какие-то народные мотивы. Прервавшись, чтобы убедиться, что дети все еще живы (сильные северо-западные шторма и двенадцатифутовые волны — важный компонент магии детства), я разговорился с местным жителем. Когда мы перескочили на вездесущую тему знаменитых литературных могил, собеседник с гордостью сообщил мне, что неподалеку похоронен доктор Оливер Сент-Джон Гогарти.
Джеймс Джойс нелестно увековечил его в своем «Улиссе» как Бака Маллигана, но Оливер Сент-Джон Гогарти и сам по себе был значительной литературной фигурой. И как большинству из нас, значительных литературных фигур, ему приходилось зарабатывать себе на жизнь чем-то еще. Еще одно доказательство того, как неразлучны медицинский и литературный таланты. Именно он провел вскрытие Майкла Коллинза — лидера Ирландии, убитого в Бил-на-Блате в 1922 году. Гогарти умер в Америке, и его тело доставили домой в свинцовом гробу. Его похоронили со всеми почестями, какие только может оказать нация, на кладбище с видом на океан, а через несколько недель местные выкопали его, чтобы загнать свинец.