— Однако, — заметил он, — кое-что меня совсем не радует.
— Вопреки ожиданиям, — ответил я, — моя работа не в том, чтобы вас радовать. Радость эфемерна, она выходит за пределы моих скромных полномочий.
— В коридоре негде отдохнуть и никак не расслабиться, — сказал он. — Стулья неудобные, нет ни телевизора, ни Wi-Fi, а журналы — сплошь желтая пресса. Почему у вас нет «Экономиста»?
— Ого, — впечатлился я.
— Плакаты на стенах устарели, — не унимался он. — А стены выкрашены в тошнотворный зеленоватый цвет.
— Боюсь, что вы заблуждаетесь, — попытался объяснить я. — Коридор больницы и не должен быть садом наслаждений. Он предназначен для того, чтобы там ждать приема. Возможно, вы также заметили, что там нет ни кружевных скатертей, ни ведерок для шампанского. Это не гостиная борделя.
— Да вы издеваетесь! — возмутился он. — Могу я обратиться к другому врачу?
— Конечно, — сказал я (ведь я всегда готов помочь). — Подождите пока в коридоре.
Мал да удал
BMJ, 22 марта 1997 г.
Ростревор, моя родная деревня, лежит между грядой Морн и фьордом Карлингфорд-Лох, но это не значит, что она ютится как на жердочке и гора постепенно сталкивает ее в море. Почва у нас в полном порядке. Ростревор уютно устроился между гор, точно мышонок в амбаре. И в этом нет ничего странного. Морн защищает нас от снежных завалов, а морской бриз смягчает лютые морозы, и во время Великого картофельного голода[44] Ростревор не затронул даже брюшной тиф, хотя неурожай был катастрофический.
На канадского гостя это не произвело никакого впечатления.
— Черт возьми, — сказал он, — вы называете эти холмы горами? Скалистые горы в десять раз больше.
— Вы говорите так, как будто бы сами их воздвигли, — возразил я, потому что горы Морн нравятся мне такими, какие есть. Они доступны и не слишком суровы, на них можно подняться без помощи шерп, остудить в горном ручье бутылочку стаута, а когда она достаточно охладится, разделить ее с жаворонками и воронами, затем достать большую сигару и выпустить грациозно плывущие по ветру кольца дыма.
Нет ничего достойного в том, чтобы быть большим. Качество в мелочах, как на шедеврах Сера[45]: не поставь он только одну точку — и не было бы глаза, улыбки, даже просто настроения, что непоправимо изменило бы характер всей картины.
Один генетик провел опрос, в котором участвовало шесть тысяч человек. Исследователь пытался найти истинные источники радости. Вот его вывод: «Поймите, от каких приятных мелочей вы действительно кайфуете: от вкусной еды, работы в саду, общения с друзьями. Добавьте щепотку таких мелочей в свою жизнь. Они принесут вам больше радости, чем великое достижение, дающее переживание счастья лишь на краткое время».