— Значит, я все же беременна, — высказала я свою догадку и положила руку на свой плоский живот.
— А ведь и правда, тогда все сходится, — как-то очень довольно воскликнул Рейн.
— Для тебя это важно? — не удержалась от вопроса я.
— Знаешь, ведь почти все кто приходит сразиться на турнире, хотят наследника. Или такое пожелание высказывает родитель, ставя наследника условием передачи власти, — увильнул от прямого ответа эйр.
— Власти?
— Занять некоторые более высокие должности ты можешь только, когда у тебя есть сын — он гарантия твоей силы. У нас больше двух десятков кланов с жесткой иерархией, в каждом около сотни воинов, а во главе всегда десяток-другой самых сильных воинов. И каждый воин обязан привести эйри, чтобы получить наследника. Иначе клан будет поглощен более сильным.
— Но ты, Бренден и Себастиан… Вы же не из одного клана.
— Нет. Формально мы принадлежим к своим кланам, но власти над ними и места в них не имеем, пока не родится сын. Бренден исключение из правил: керсы самый могучий клан и когда погиб отец Брена, они почти единодушно выбрали его своим вождем, проигнорировав претендента, у которого был сын. Тот не смирился с этим и вызвал Брендена на поединок, но проиграл. Даже пять лет назад Брен был сильнейшим, да и сейчас на турнире он был на равных с Басом, а мне уступил, — недовольно поморщил нос Рейндал, и я прямо нутром ощутила, что то, что он мне скажет дальше, мне не понравится. — По нашим законам жена рожает ребенка первому мужу, а потом переходит ко второму…
Неожиданно вернулся он к теме обсуждения, а я пыталась вникнуть во все перипетии их мира, и пока ничего не понимала, поэтому сосредоточилась на том, что волновало меня сейчас больше всего.
— Ребенок?
— Ребенок остается в клане отца.
— То есть меня заставят родить, а потом заберут ребенка и отправят ко второму мужу? — озвучила я страшные перспективы своей новой жизни. — А когда я рожу всем мужьям, я смогу вернуться к своим детям? — задала тревожащий душу вопрос и увидела в глазах мужа растерянность. — Или мне выберут новых мужей? — едва заметное в потемневших еще сильнее глазах подтверждение догадки, ударило, распарывая душу на множество мелких осколков. — И когда я смогу вернуться к своим детям? — сыпала я вопросы и без зазрения читала ответы в его глазах. — Ты видел свою мать?
Рейндал поморщился. Снова. А в его глазах застыла тревога, беспокойство, осознание, боль…
— Никогда… Она просто исчезла сразу после моего рождения.
Я горько усмехнулась:
— Ушла рожать другому мужу, а потом еще одному… Пока не умерла в родах или же не потеряла способность рожать и закончила свою жизнь в доме Греха. Если конец жизни одинаков, то зачем вы выбрали меня? — истерично вскрикнула я, чувствуя, как внутри меня волной подымается ярость, заставляя бунтовать против несправедливости этого мира.