Я только сейчас понимаю, почему мои пациенты с таким упорством отказываются слушать меня, когда я советую им реагировать на случившуюся с ними несправедливость, как следовало бы ожидать, ненавистью или защитой. Часть их личность, возможно, даже ее ядро, осталась зафиксированной на определенном моменте и определенном уровне, на котором аллопластические реакции были еще невозможны и на котором, при помощи своего рода мимикрии, реагируют аутопластически. Это приводит к такой форме личности, которая состоит только из Оно и Сверх-Я и которая, следовательно, в случае неприятности, не способна должным образом проявить себя, подобно ребенку, который не достигнув еще полного развития, не способен терпеть одиночество, если лишен материнской защиты и достаточного количества нежности. Здесь следует сослаться на некоторые давно разработанные Фрейдом идеи, где он подчеркивал тот факт, что стадия идентификации предшествовала способности чувствовать объектную любовь. Я бы определил эту стадию как стадию пассивной объектной любви, или стадию нежности. Черты объектной любви могут тогда уже проявиться, но только как фантазия, в игровой форме. Так, например, почти все дети играют в то, чтобы занять место родителя своего пола, но это происходит, как мы должны хорошо помнить, только в воображении. В реальности они не хотели бы, да и не могли лишиться нежности, особенно материнской. Если в этой фазе нежности детям навязывается слишком много любви или любовь, отличная от той, которую они ждут, это может вызвать те же патогенные последствия, что и лишение любви, о котором мы говорили выше. Мы бы зашли слишком далеко, если бы стали здесь говорить обо всех неврозах и характерологических последствиях, которые могут вытекать из преждевременной прививки еще не достигшему зрелости невинному существу некоторых форм страстной любви, наполненной чувством вины. Последствием может стать то смешение языка, на которое я указал в заглавии этого доклада. <…>
Наравне со страстной любовью и страстными наказаниями существует третий способ привязать к себе ребенка, а именно терроризм страдания. На детей возлагается обязанность улаживать семейные конфликты, и они несут на своих слабых плечах бремя ответственности за всех остальных членов семьи. Конечно, они делают это не совсем бескорыстно, а для того, чтобы вновь обрести исчезнувшие мир и покой и проистекающую из них нежность. Мать, которая постоянно жалуется на свои страдания, может превратить своего ребенка в сиделку, то есть сделать из него настоящего материнского заместителя, совершенно при этом не учитывая собственные интересы ребенка.