Лив подошла к Гретхен и опустила поднос на уровень ее глаз. Она повернула голову так, чтобы Мак не видел ее лица, хотя он, вероятно, все равно ее не узнал бы. Поварской колпак полностью скрывает ее кудри, и Мак вряд ли успел хорошо ее рассмотреть, пока ел лапшу.
— «Султан» — наш фирменный десерт, в котором соединились шоколад из двенадцати разных стран, — стал объяснять Ройс. — С желе из шампанского и украшением из съедобного золота, он подается с золотой ложечкой и шариком мороженого, ароматизированного угандийской ванилью.
— Ух ты, — произнесла Гретхен достаточно язвительно, чтобы Лив мысленно записала ее в лучшие подруги. — Даже есть страшно.
— Как насчет фотографии? — предложил Ройс, вставая за стулом Гретхен, чтобы позировать.
Лив мечтала, чтобы хоть раз кто-то отказался от фотографии. И, чудо из чудес, сегодня был тот самый день.
— О… спасибо, не нужно, — сказала Гретхен, и где-то запели ангелы. Лив беззвучно прокричала: «Ты мой новый лучший друг!»
Ройс опять дернул бровью. Женщина не только отказалась от фотографии, но сделала это на глазах у его подчиненной. О, его гнев сегодня будет страшен. Но определенно, ситуация того стоила.
Лив уже хотела поставить кекс на стол, как вдруг…
— Эй! Я тебя знаю. — Мак подался вперед, всматриваясь в ее лицо. — Ты сестра Теи! — И, не дожидаясь ответа, сказал свой спутнице: — Надо же! Понятия не имел, что она здесь работает. Я ведь рассказывал тебе про Гевина? Это сестра его жены.
— Рада знакомству, — сказала Гретхен. — Я пожала бы вам руку, но у вас руки заняты. Кекс выглядит восхитительно. Спасибо.
Лив улыбнулась.
— Приятно с вами познакомиться.
Ройс кашлянул. Вот черт, ей ведь запрещено говорить с гостями. Дело плохо. За это она позже поплатится.
— Клянусь, я не знал, что ты здесь работаешь, — продолжал Мак, ничего не замечая. — Гевин только говорил, что ты работаешь в ресторане в центре города.
— Оливия работает у меня уже несколько месяцев, — вставил Ройс, не желая оставаться в стороне от их разговора.
— Год, — тихо поправила Лив.
Ройс снова кашлянул. Тихо. Жестко. Со смертельной угрозой.
Мак внезапно вскочил.
— Мы должны сфотографироваться! Я отправлю снимок Гевину.
Лив бросила взгляд на Ройса, чья натянутая улыбка показывала, что он не в восторге от того, что его затмевают. Он не желал ни с кем делить объектив фотокамеры.
— Спасибо, — твердо сказала Лив. — Но я предпочла бы остаться за кадром.
— Ни за что! — возразил Мак. — Ты должна получить признание за свою работу.
Лив представила, как голова Ройса буквально взрывается вместе с его париком. Но его шоуменская натура не позволила ему демонстрировать что-либо, кроме улыбки.