Спал я в палатке. Место неудачное попалось: болото рядом, комаров много. Поставил её, бросил шкуру медвежью (привык на ней спать), сверху одеяло на себя натянул, ну и подушку под голову. Вот так и спал обычно. Сейчас же я быстро оделся, оружие на себя, палатку убрал и скорым шагом направился наперерез группе окруженцев. До наших немало топать, несколько сотен километров, те уже под Могилёвом, но ничего, думаю, справимся. Я вот не раз на посыльном мотоцикле под видом немца в форме ефрейтора вермахта катался по дорогам, пристраиваясь к колоннам, и никто особого внимания не обращал. Сотен пять километров так намотал, а тут что, не справимся? Угоним пару грузовиков и сократим себе путь до наших. Тут, главное, с командиром сговориться. Не сговорюсь с этим – договорюсь с другим. Вот так, встав у них на пути (вроде вокруг больше никого), я и заявил достаточно громко:
– Стой! Стрелять буду!
Стрелять по мне не стали, даже от неожиданности. Видимо, то, что я говорю на русском языке, их немного успокоило, потому как почти сразу услышал ответный окрик:
– Кто такой?
– Гражданин Советского Союза. Партизаню тут понемногу в одиночку.
– Выходи, поговорим.
– А вы стрелять не будете?
– Это ты нас пугал. Выходи.
В общем, я вышел, прижимая к боку локтем автомат, чтобы не качался. Осмотрев окруженцев, сразу понял, что тут сборная солянка, даже двое танкистов были, три лётчика и два пограничника. Остальные из стрелков и артиллеристов. Ан нет, вот один боец НКВД и военврач стоят рядом. Две женщины, медики, рядом с военврачом идут, там же носилки с ранеными. Три командира было, военврача я не считаю. Пожилой капитан-артиллерист, кавказских кровей, это с ним мы перекликались, старлей-стрелок и младший лейтенант, тоже артиллерист. Подойдя, я поздоровался:
– Доброго утра.
– Партизан, значит? – спросил капитан, осмотрев меня с ног до головы.
– Партизан. Вчера мину поставил на дороге, грузовик подорвался, сегодня склад поджёг ночью. Бывший наш, сейчас его уже немцы охраняют. Больше двух десятков немецких солдат перебил за два последних дня и трёх офицеров. Сейчас направляюсь к нашим. Далеко идти, немцы Могилёв в осаду взяли. Уже больше десяти дней как. В окружении наши держатся.
– Брешешь! – воскликнул капитан.
– Сам сводку Совинформбюро слышал. Минск пал ещё двадцать восьмого июня, это мы тут в котле варимся.
– Где ты сводку слышал? – насторожился капитан.
– Тут штаб дивизии неподалёку стоял, там рация работала. Дивизия уже снялась и на прорыв пошла.
– А ты чего?
– Толпой на пулемёты? Нет уж, спасибо. Тем более я не военнослужащий. Мне всего восемнадцать лет, я лучше тихой сапой проберусь между немецких постов и пойду к нашим.