А на островке мы обнаружили нашего лётчика, которого сбили девять дней назад. Он на островок на парашюте спустился, сунулся в разные стороны – топь, вот и остался там. Исхудал: ел корни камыша, ловил рыбу, даже лягушек, готовил их (зажигалка у него была) и ел. Так и выживал, пока мы не появились. Он капитаном оказался, командиром истребительной эскадрильи. Находился в разведывательном вылете, когда его зажали «мессера» и сбили. Он не смог сдержать слёз, когда мы встретились, отчаялся уже, а тут мы. После он сильно удивился, когда мы ему тропку показали: он тут всё истыкал лесиной, но не нащупал тропу, везде топь. Да и не тропка это была, а, скорее, корни, по ним мы и шли. Накормили мы его и с собой забрали.
Разбудили меня вместе с поваром. Котёл и ведро у нас с собой были, я повару припасы выдал и, пока тот готовил, пробежался вокруг. Неподалёку нашёл схрон польских бандитов. Когда мы дошли до него, ещё не стемнело, было пять часов дня. Я объяснил, чей это схрон: мол, польский бандит координаты выдал. Мы забрали все припасы, патроны, кто-то одеяло прихватил, скатав, чтобы спать на нём, и затем двинули дальше, пока к вечеру не вышли на опушку леса. На поле стояла битая советская техника: грузовики, несколько горелых Т-26. Работали немецкие трофейщики и несколько групп наших военнопленных, которых немцы использовали на подобных работах по расчистке.
Наш небольшой отряд остановился в лесу, метрах в двухстах от опушки. Повар готовил сухпаи: костёр разжигать ему запретили. Пообедаем, и с темнотой можно будет покинуть лес. А мы с Бабиным, оставив остальных в лесу, лежали на опушке и изучали происходящее на поле.
– Что скажешь? – спросил капитан.
– Скажу, что нам повезло, товарищ капитан. Это трофейщики. Собирают битую и горелую технику, металл отправят на свои заводы в Германию, на переплавку. Целой техники я тут не вижу, похоже, уже утащили, остатки подчищают. Вон там, у бывшего полевого стана, у них стоянка и склад собранного металла. Вижу три грузовика, тягач и, кажется, трактор. Причём наш «Сталинец». Видимо, для буксировки используют. Немцев я вижу с два десятка. Это немного, мы вдевятером и больше в ножи брали, работа привычная. Если найдутся среди наших подобные умельцы, не откажусь от помощи. Как стемнеет, направимся к стану и уничтожим солдат противника. Нужно всё сделать тихо. Больше немцев вокруг я не вижу, но рисковать и шуметь всё же не стоит. У стана пулемётная точка, обложенная мешками с песком. Нужно будет взять её.
Значит, так: захватываем машины, водителей переодеваем в немецкую форму. У нас их шестеро, включая меня, можно выбрать любой комплекции, главное, захватить форму целой. Потом садимся в машины и двигаемся в сторону трассы. Ночью изредка немецкие колонны обеспечения в сторону тыла или фронта идут, я надеюсь встретить такую. Пристроимся в хвост, в темноте они не будут нас изучать: по силуэтам машин поймут, что свои. Попытаемся проехать с ними как можно дальше. Таков мой план. Мы с парнями-интендантами не раз так делали. Дело в том, что немецкие постовые, регулировщики и фельджандармы осведомлены о прохождении таких колонн, даже примерное время знают, поэтому одним нам двигаться нельзя, сразу влипнем. А вот если пристроимся к такой колонне, шанс есть, и немалый. Главное, чтобы они двигались как можно дальше в сторону фронта. Надеюсь за остатки ночи полпути проехать, а остальную часть – за следующую ночь. Я даже планирую к нашим на машинах выехать. При немецком наступлении это возможно.