Эти ведьмы не горят (Стерлинг) - страница 17

– Гудвин. Джемма Гудвин. Нет, сэр, добавить мне нечего. Я пришла на поляну уже после Ханны. И вызвала скорую. – Джемма убирает волосы за ухо и хлопает глазами. Я люблю эту девушку, но порой она жуткая подхалимка.

Арчер перелистывает блокнот и что-то записывает. Кажется, каждая секунда длится вечность. Я достаю из кармана сотовый. Уже поздно. По-настоящему поздно.

– Мм… детектив, у меня дома комендантский час. Я нарушу его, если мы не уедем в ближайшее время.

Комендантский час родители не устанавливают мне давным-давно, но Арчер воспринимает такой предлог нормально.

– Понятно. – Он задает еще несколько вопросов, убеждается, что Джемма за руль не сядет, и отпускает нас восвояси.

К машине мы плетемся молча, благополучно отъезжаем от леса, и лишь тогда подруга отваживается заговорить.

– По-твоему, что случилось на поляне? – Ее голос чуть громче шепота, он едва слышен на фоне тихой музыки из колонок.

– Без понятия. – Я стискиваю руль. Многочисленные варианты теснятся в голове. Дело рук Эвана? Если да, то зачем ему такой ритуал? Может, Вероника ошибается и это не прикол регуляра? Значит, у нас проблема посерьезнее испорченной вечеринки у костра.

Голова Джеммы прижимается к окну, веки смыкаются.

– Бедняга енот! Будем надеяться, такое больше не повторится.

– Держим пальцы. – Впереди показывается другая машина, и я отключаю дальний свет, а когда снова включаю фары, Джемма спит.

Во тьме, нарушаемой лишь луной и фарами, меня охватывает леденящий страх. Я отчаянно стараюсь убедить себя, что это прикол регуляра. Эван, заигравшись в гота, баловался языческой магией в ее опаснейшем виде.

Потому что если в городе появилась Кровавая Ведьма…

Тогда мы все в опасности.

Грохот сковородок и аромат жарящегося бекона вырывают меня из сетей беспокойного сна. На задворках сознания остаются обрывки кошмара, но и они тают, едва я пробую на них сосредоточиться.

Если подумать, так даже лучше.

Рядом на надувном матрасе ворочается Джемма. Одно время мы ночевали друг у друга по очереди, но после моего прошлогоднего каминг-аута ее предки заметно ко мне охладели. У них в доме внезапно появились новые правила: двери не закрывать, постоянно находиться под наблюдением взрослых, ночевать в разных комнатах – ее родители словно опасаются, что моя, скажем так, квирность заразна.

– Доброе утро! – нараспев говорю я, когда Джемма трет глаза и садится.

– Доброе! – бурчит в ответ Джемма, потягивается, подняв руки над головой, и громко зевает. – Жуткий вчера был вечерок, да?

– И мерзкий, – добавляю я, и по спине бегут мурашки. Плотно заворачиваюсь в одеяло и сажусь в постели, мягким щитом отгородившись от воспоминаний о внутренностях и капающей крови растерзанного зверька.