Смотрю в потолок, словно это сдержит поток эмоций… и слез, заливающих глаза.
– Пожелала, чтобы я прибежала к ней на выпускной.
А он начался двадцать минут назад. Наверное, сейчас Вероника выступает с речью и смотрит в море лиц, надеясь увидеть и мое.
– Тебе жаль пропускать его?
Да. Нет. Наверное. Я качаю головой и треплю одеяло.
– Это делает меня ужасным человеком? Мы ведь подружились чуть ли не в младенчестве, задолго до того, как Вероника стала моей девушкой.
– Это ее предлог? – Джемма обнимает меня за плечи. – Ханна, Вероника тебя обидела. Не позволяй ей давить на твое чувство вины за желание прийти в себя. Ты ничего ей не должна.
– Знаю. – Если бы все было так просто. Если бы я могла окончательно вычеркнуть ее из жизни. – Но ведь…
– Никаких но. Ты приняла решение, она тоже. А на выпускной ты уже опоздала. – Джемма отстраняется и снимает полотенечный тюрбан. – Устроим ритуальное сожжение ее вещей? – Подруга показывает на шкаф, в который запрятала памятки наших с Вероникой отношений, собрав их в коробку из-под обуви. – Помню, что велела тебе их сохранить, но, возможно, тебе пора избавиться от шлаков.
– Девочки! – кричит мама с первого этажа. – Завтрак готов!
При упоминании еды Джемма оживляется – проводит расческой по волосам и бежит к двери. Я ковыляю за ней – великанша-нескладеха по следам балерины.
– Доброе утро, миссис Уолш! – с улыбкой говорит Джемма. – Помочь вам накрыть на стол?
– Уже накрыто, но спасибо за предложение. – Мама кивает в сторону коридора, ведущего в столовую. – Садись, а я только тосты захвачу.
Упрашивать Джемму не нужно: она чуть ли не рысью выбегает в коридор и исчезает в столовой. Я за ней не спешу: направляюсь на кухню за мамой.
– Ханна, в чем дело? – Мать останавливается, держа в руках блюдо, полное тостов.
– Вчера вечером на костре случилось что-то странное. Мы с Вероникой…
– Мари, вы где? – Зычный папин голос разносится по дому. – Яичница стынет!
Мама берет блюдо одной рукой, другую кладет мне на плечо.
– Очень жаль, что вечер получился неприятным. Знаю, у вас с Вероникой сейчас не самые лучшие отношения, но вам надо научиться нормально общаться. Поговорим об этом после бранча.
– Нет, мама…
Но она уже ушла. Я следую за ней в столовую: на тарелках разложены фрукты, яичница и горки жареного бекона. Мама ставит блюдо с тостами в центр стола, и мы садимся.
– Доброе утро! – Отец улыбается мне поверх чашки с кофе.
Я с полным ртом бекона бормочу что-то невразумительное.
– Как ваш костер? – спрашивает папа, когда вместо ответного приветствия я принимаюсь жевать тост.