– Восемьдесят четыре доллара девяносто пять центов.
Пока Эван прокатывает карту, я кусаю губы. С одной стороны, хочется его предупредить. Вообще-то викканская магия, основанная на почитании природы, – ерунда в сравнении с тем, на что способна я, но баловаться с силами, суть которых не понимаешь, все равно опасно.
Эвану я не говорю ни слова. Если выдам секрет, меня могут лишить дара.
Или наказать еще ужаснее.
Натянуто улыбаясь, Эван забирает пакет с покупками, переминается с ноги на ногу, но не уходит. Я растягиваю губы в «рабочей» улыбке, а сама жду не дождусь, когда он отвалит. Вероника до сих пор хихикает над чем-то сказанным мисс Как-Бишь-Ее. Общаться с ней совершенно не хочется, но нельзя ведь сбегать из магазина, когда в зале покупатели. Никогда не считала себя ревнивой, но, если эта парочка вскорости отсюда не уберется, я…
– Это Вероника? – Эван показывает на лежащий передо мной блокнот. На верхнем листочке набросок – Вероника превращается в злого демона. – Я слышал, что вы расстались.
Жгучий румянец заливает мне щеки. Я сминаю листок и выбрасываю в мусорную корзину.
– Не хочу об этом говорить.
Ну конечно же Эван слышал. Вся школа неделями судачила о нашем прилюдном разрыве.
– Ладно, забудь, что я спрашивал. – Эван поправляет темную прядь. Напрасные хлопоты: волосы тотчас снова падают на глаза. – На костер сегодня идешь?
Я скупо улыбаюсь: спасибо, что сменил тему.
– Кажется, Джемма хочет, – отвечаю я. Раз моей лучшей подруге приспичило пойти на костер, который по окончании каждого учебного года устраивают в лесу, значит, мне она пропустить мероприятие не позволит. – А ты, получается, тоже?
– Ага, буду обязательно. – Эван поднимает пакет с магическими принадлежностями: из маленькой дыры в полиэтилене торчит кончик атама. – До встречи сегодня вечером.
– До вечера, – отзываюсь я, но, едва он отчаливает, закатываю глаза. Дилетантов обоего пола и среди туристов предостаточно, но когда и местные, салемские, наступают на те же грабли… что ж, это раздражает еще больше. Ведут себя так, будто главное – одежда и аксессуары. Типа, купил ожерелье, пару свечей – и готово, ты настоящая ведьма. Знали бы они, каковы мы, настоящие ведьмы, и на что способны… Небось ночью глаз не сомкнули бы.
Смех Вероники долетает до кассы.
От болезненного желания по спине бегут мурашки, но стынущая в венах кровь гасит чувство в зародыше. Пусть убирается из магазина. Пусть убирается из моей жизни, причем надолго, чтобы я успела ее забыть.
Увы, такое счастье мне не светит. Это эгоистичное, очаровательно проклятье моей жизни – из одного ковена с моей семьей, что было здорово, пока мы встречались, а сейчас…