Все ждали их в амбаре. Мама была ее единственным сопровождением на желтой шелковой дорожке.
По обе стороны от дорожки лежали букетики нарциссов, их желтые коронки открыты, словно кричащие рты. Над головой сияло золотом солнце в чистом васильковом небе. Прохладный ветерок овевал кожу, охлаждая пылающие щеки. Милость шла позади, следя за тем, чтобы шлейф платья ни за что не зацепился. Они не разговаривали. Время разговоров прошло. По правде говоря, оно никогда и не начиналось. Но по крайней мере мама стремилась угодить. После попытки покинуть ферму она стала более услужливой и покладистой. Как и следовало.
Чувствуя себя королевой, Любовь вошла в амбар. Она улыбнулась и на мгновение остановилась, позволяя всем впитать ее красоту и все, что она обещала. Их со Спасителем глаза встретились, и он восхищенно оглядел ее с головы до ног. Рядом со Спасителем стоял Усердие, держа птичье гнездо, на котором лежало ее обручальное кольцо.
Любовь плыла по центру своего стада, которое подняло головы, чтобы смотреть на нее. Они уже довольно долго простояли на коленях и, должно быть, замерзли в своих тонких балахонах, но она не заметила недовольства. Казалось, все счастливы за них. Но где Смирение?
Любовь обернулась к Милости и прошипела:
— Ее нет. Где она?
Смирение должна была стоять вместе со Спасителем и Усердием. Любовь решила, что сестра будет вручать ей обручальное кольцо. Хотела заставить Смирение наблюдать ее триумф вблизи и лично. Может быть, если она наконец признает, что Любовь лучше нее, то подчинится и станет полезным членом общины.
Но Смирения не было.
Тело затопила беспрецедентная ярость, ослепляя и лишая способности мыслить. Любовь представила, как в свадебном платье тащит Смирение за волосы к колодцу в лесу, хватает ее за шею, выдавливая жизнь из ее наглого тела, а потом толкает в темную зловонную пустоту.
— Здесь, — сказала мама, — она здесь.
Все взгляды обратились ко входу в амбар. Там стояла Смирение в своем белом балахоне, с глупой улыбкой на лице.
— Упс. Простите все, я опоздала!
Смирение была пьяна. Она пошатнулась, икнула, рыгнула и, шаркая, пошла по проходу мимо Любви, которой пришлось призвать каждую каплю самоконтроля, чтобы не придушить ее.
Люди в ужасе смотрели, как Смирение чмокнула Спасителя в щеку, потом развернулась и сделала Любви реверанс.
Хихикнул ребенок. Больше никто не шевельнулся. Спаситель наклонился к Смирению и прошептал что-то ей на ухо, что-то, что стерло пьяную улыбку с уродливого лица сестры.
Любовь снова смогла дышать. Обстановка разрядилась, и ласковый ветерок поднял ее волосы и защекотал шею. С широкой улыбкой она завершила свой проход и соединилась руками со Спасителем у алтаря.