— Подождите минуту, — сказал Усердие.
Она развернулась:
— Что такое, мистер Андерсон?
— Вы не хотите узнать, где Любовь спрятала тело? Копы его так и не нашли. Даже не подозревали, что оно там.
Он откинулся на спинку стула, его глаза блестели.
— Какое тело?
Наши дни
Воспоминания обрушились на нее, словно кулаки.
Рождение Ханны. Невероятное счастье и последовавшие месяцы ужасной тревожности. Рождение Грега. Чудесные два года, наполненные совместными прогулками, встречами мамочек и тревожностью, но вполне терпимой, с которой справлялись таблетки. Смерть мамы — к счастью, во сне после перенесенной пневмонии. Похороны. Горе, смешанное с необходимостью возвращаться на работу. Трудности, связанные с попытками все успеть. Дни рождения и Рождество. Чудесные времена и тяжелые времена. Занятия любовью с Джоном в «Хилтоне», в Лондоне, в одни из редких выходных, когда Джорджи присматривала за детьми. Трогательная до слез постановка «Отверженных» в театре Пикадилли. Восторженные крики Ханны, когда на каникулах они ездили в аквапарк. Солнечный удар Грега, после которого ему было так плохо, что она перепугалась до смерти. Радости и горести. Взлеты и падения. Их с Джеком воспоминания о жизни до детей, о первых свиданиях, о первом поцелуе.
Жизнь была беспокойной и напряженной, но полной. Ханна, Грег и Джон делали ее такой, и она хочет все это обратно.
А потом Джон отдалился, тревожность подняла голову, и таблетки больше не казались такими уж эффективными. Переживания по поводу их отношений размыли последние шесть или семь месяцев. Она потеряла фокус. Отвлеклась от детей. Позволила себе утонуть в страхе измены. Снова тревожность исказила восприятие, и Лили упустила то, что действительно важно. Ханну, Грега и Джона. Говорить с ними, быть с ними, любить их.
Рвано вздохнув, Лили проехала по тюремной парковке и встала на пустое место. Не глуша двигатель из-за кондиционера, Лили отвела волосы со щеки. Она высматривала полицейскую машину, но не увидела ни одной. Сердце упало; должно быть, она пропустила инспектора Оттолайн. Она планировала ехать следом за инспектором и… На этом ее план заканчивался. Ее грызла паника. По правде говоря, она не знала, что делает, только что должна делать хоть что-нибудь. Джон, наверное, прав: поехать в Эксетерскую тюрьму нерационально, но полиция может пропустить что-нибудь существенное, что она может случайно заметить. Что, если, например, полиция допросит кого-то и уедет, а похититель выйдет после отъезда полиции, но Лили окажется на месте и засечет его — проследит и увидит, куда он пошел? Она может проследить за этим человеком до места, где он держит Ханну и Грега. Полиция не может уследить за всем и всеми. Чем больше людей помогает искать ее деток, тем лучше. Она делала лучшее, что могла, — предлагала полиции лишнюю пару глаз и ушей, даже против их желания.