Дрожащими пальцами она отправила сообщение с просьбой о подкреплении.
Диббс похлопал ее по руке. Их глаза встретились. «По моей команде», — произнесла Перлайн одними губами.
Он кивнул, достал дубинку и приготовился оттолкнуться от земли. Она сделала то же самое, не сводя глаз с Безмятежности, которая остановилась в трех футах от колодца и, подняв каждого ребенка, выгрузила их из тачки на землю.
Положив детей рядышком, молодая женщина отошла оценить свою работу. Она склонила голову набок и вздохнула.
Ханна и Грегори лежали лицами вниз на твердой земле, как манекены. Они не двигались. Перлайн смотрела, мысленно приказывая телам подниматься и опускаться; тело Ханны слушалось; Грегори нет. Неужели он мертв? Перлайн посмотрела на косу, с облегчением отмечая, что Безмятежность не спешит ее доставать, но понимая, что она может сделать это в любой момент.
Диббс дышал часто и поверхностно, совсем как она. Перлайн показала ему три пальца и одними губами произнесла: «Три».
Женщина по-прежнему не доставала косу из-за спины. Время имело критическое значение. Ошибиться нельзя.
Безмятежность вытянула руки над головой, как будто разгоняя боль. Она вздохнула и подняла лицо к темнеющему небу, закрыла глаза, повела плечами и встряхнула руки.
Перлайн загнула палец. «Два».
Безмятежность опустила взгляд на детей и запела:
— Что за голос раздается?
Плачет кот на дне колодца.
Кто пушистого обидел?
Это сделал Джонни Литл.
Что ж ты, мальчик, натворил?
Чуть кота не утопил!
Она повторила песенку, на этот раз быстрее. На слове «утопил» она склонилась над Грегори и перевернула его на спину. Капюшон упал с его личика. Сердце Перлайн сделало кульбит.
Это не Грегори Вудс.
Наши дни
В доме стояла тяжелая тишина. В белой комнате не было часов, невозможно было понять, сколько прошло времени. Наверняка не слишком много. Слишком много значило бы, что Любовь покинула ферму и удрала туда, где держит Ханну и Грега. Теперь, когда она знает, что полиция ее ищет, если дети еще не мертвы, она может их убить.
От этой мысли сердце Лили окатило горячей волной ужаса.
Она еще раз прижалась ухом к двери. Ничего. Она ждет уже долго. Любовь ушла. Уже безопасно. Даже если нет, она больше не может тратить время на прятки.
Отодвинув шпингалет, она повернула ручку и приоткрыла дверь. Петли скрипнули, вызвав холодок по позвоночнику, но Лили открыла дверь шире, чтобы выскользнуть из комнаты и шагнула на лестничную площадку. Горизонт чист. Женщина ушла. Сбежала к Ханне и Грегу.
Лили торопливо пересекла площадку. Под кроссовками скрипел пол, но стены зияли пустотой и дом оставался тихим.