16 лет
июль 1997 года
Любовь издалека наблюдала за домом Дядюшки Спасителя. Большое здание купалось в мощном солнечном луче, который словно воплощал сияние и чистоту живущего там мужчины. По территории фермы бродили пятьдесят или около общинных куриц и две огромные индейки и с остервенением клевали редкую траву. Джилли и Габи, две бородатые козы, обеспечивающие общину молоком, стояли на деревянной скамейке, словно намереваясь доказать, что они тут главные. На лугу за домом паслись общинные коровы, а дальше лоскутным одеялом раскинулись поля, казавшиеся непередаваемо чистыми под голубым небом.
Хотя вид дома должен был вселять покой, Любови казалось, будто ей в грудь впрыснули кислоты.
С самой первой церемонии кровавого рождения пять лет назад каждое воскресное утро Дядюшка Спаситель приглашал ее в большой дом на чай с кексом. В ее шестнадцатый день рождения он начал делиться с ней своими планами насчет общины, и все они были впечатляющими и совершенно разумными.
Каждый день она сияла от гордости, что самый чистый мужчина на земле выбрал ее и только ее поверенной своих тайн. И правда, он приглашал только ее. Он никогда не приглашал маму или Смирение, или любого другого взрослого или ребенка из общины. Дядюшка Спаситель говорил ей, что она необыкновенная и если будет продолжать в том же духе, то достигнет стадии полного просветления даже быстрее, чем он. Это то, в чем она нуждалась, чего жаждала. От мыслей о смерти хотелось кричать и сдирать кожу с лица. Она сделает все ради вечной жизни. Что угодно.
Но на прошлой неделе он ее не пригласил. И на позапрошлой, и сегодня. Целых три недели он даже не взглянул на нее.
Любови казалось, что желудок сжимают демоны. Сердце горело. Она нахмурилась и провела языком по верхним зубам, гадая, что сделала или сказала не так в их последнюю встречу. Он поцеловал ее, и она удивленно отпрянула, но не от отвращения, а больше от потрясения. Ей не верилось, что ее самое глубокое, самое темное желание наконец-то исполнилось. Рядом с Дядюшкой Спасителем у нее в животе порхали бабочки. Иногда она мечтала о том, чтобы он ее поцеловал, и представляла, каково это будет.
Поцелуй, хоть и быстрый, был невероятным. Любови показалось, будто она целовала само вечное блаженство, что прикосновение губ Дядюшки Спасителя дало ей больше чистоты, больше силы, сделав на шаг ближе к вечной жизни. Но, может быть, ее реакция расстроила его? После поцелуя он повернулся к ней спиной и сказал, что устал, что ему надо подумать, так что она плелась домой в замешательстве, но воодушевленная.