Трясущимися руками Лили схватила телефон и зашла в Фейсбук. Предполагалось, что Джон будет ей помогать, но она обойдется и без него. Сама справится. Она дружит с двумя мамочками из класса Грега. И знает, что одна из них практически живет в Фейсбуке. Мама мальчика по имени Артур Дарлинг, Ребекка, также состоит в родительском комитете и вообще большая сплетница. Бешено мелькая пальцами, Лили отправила сообщения обеим, коротко объяснив ситуацию и спросив, есть ли у них телефоны или адреса одноклассниц Грега. Пока она ждала, сердце гулко билось, но ждать пришлось недолго. Через минуту ответила Ребекка, написав, что у нее есть адрес миссис Чаттерджи. Это было длинное сообщение с расспросами, которые Лили проигнорировала.
С неровно бьющимся сердцем она поехала к дому Чаттерджи.
16 лет
июль 1997 года
— Быстрее, девочки, — торопила мама.
У каждой в руках была сумка, набитая под завязку.
— Прощайте, старый мистер Фур, — сказала Смирение. Так она называла их фургон, когда училась говорить.
Любовь притворно улыбнулась сестре и последовала за ними во двор фермы. Ночь освещал серебряный шар луны, в воздухе ощущался аромат жареной курицы с праздника в честь малыша Надежды. Это был волшебный вечер, полный веселья и смеха. Перед началом Дядюшка Спаситель произнес короткую, прочувствованную речь, а потом все распустили волосы, танцевали и пили, и здорово проводили время. Дядюшка Спаситель поднял ее в воздух посреди клуба, и она откинула голову и упоенно визжала, наплевав на возмущенный вид Смирения. Смирение может хоть весь вечер смотреть и переосмысливать их разговор. Это не имеет значения. Она же все равно будет следовать плану, верно?
Любовь захмелела, выпив полбутылки вина из бузины. На вкус было отвратительно, но для дальнейшего ей могло понадобиться немного дополнительной смелости.
— Поверить не могу, что мы наконец уезжаем, — пискнула Смирение.
«Наконец?» Любовь нахмурилась, глядя в затылок сестры. Представила, как втыкает в него иголку. Как давно они с мамой хотят сбежать из «Вечной жизни»? Судя по всему, гораздо дольше, чем она думала.
— Смирение, тихо, — прошептала мама.
Любовь искоса посмотрела на мать. Она не испытывала ничего, кроме разочарования и гнева. Никакой любви. Была ли когда-нибудь любовь между ними? Ее чувства к Спасителю — любовь, но она не думала, что когда-либо испытывала что-то подобное к матери. И точно не к Смирению. Это странно? Наверное, да, но она никогда раньше не задумывалась об этом. Хотя одно совершенно точно: ей не нравится мысль о том, что мама покинет «Вечную жизнь», а это что-нибудь да значит.