Себастьян поцеловал ее руку и прижал к своей щеке. Она нежно погладила его по гладко выбритой коже.
— Никто не видел, как ты уходила? — спросил он.
— Надеюсь, что нет. Я подлила снотворное в чай этой карге — госпоже Адан. Надеюсь, она проспит до утра.
— А остальные?
— Она сегодня одна на дежурстве. А девчонки все спят.
— Им ты тоже подмешала снотворное?
Доминика тихонько рассмеялась.
— Нет. Того флакончика, что ты достал, едва хватило для Адан.
— При ее габаритах я боялся, что и этого не хватит, — улыбнулся Себастьян.
— Да уж. Как мне надоело в этой тюрьме! Сплошная зубрежка и никаких развлечений! — пожаловалась Доминика.
— Моя бедняжка! — кузен нежно погладил ее по щеке. — Ничего, осталось всего полгода, а потом мы, наконец, поедем домой!
Повеял свежий ветерок. В кустах громко застрекотала цикада.
— Поцелуй меня, что ли! — потребовала Доминика.
— Иди сюда! — Себастьян просунул руки сквозь решетку и притянул кузину к себе.
Их губы коснулись друг друга нежно и легко, как взмах ресниц, как дуновение ветерка. В кустах жасмина раздалась переливистая трель соловья, глубокая и чистая, как звон серебряного колокольчика. Поцелуй стал более страстным, более настойчивым, желание распалялось в их юных телах. Они тяжело дышали и жадно обнимались, тесно прижимаясь друг к другу сквозь чугунные прутья ограды.
Себастьян распустил шнуровку корсажа, расстегнул пуговицы на блузке и выпустил на волю ее нежные груди и накрыл их ладонями.
— О, боже, Доминика, ты сводишь меня с ума, — простонал он.
Она схватилась за ограду и крепко прижалась к ней так, что ее грудь оказалась снаружи. Себастьян опустил голову и втянул в рот сосок, посасывая его то нежно, то сильно. Доминика тихо застонала, ее ноги ослабли. Она практически повисла на заборе, цепляясь за решетку, а чугунные прутья холодили ее обнаженную кожу. Кузен ласкал ее, а она томно извивалась и судорожно сжимала бедра, кусая губы, и с трудом сдерживая стон.
Летняя ночь обволакивала их густым теплом, слегка обдувая прохладным ветерком, напоенным восхитительным ароматом цветущего жасмина.
Себастьян задрал ее юбку, приспустил шелковые панталоны и опустил ладонь ей между ног.
— Какая ты мокрая. Я хочу тебя!
Он скользнул пальцами по влажной плоти и попытался проникнуть внутрь.
Доминике вдруг стало немного больно и очень стыдно.
— Не надо! — прошептала она и отодвинулась от кузена.
— Доминика, пожалуйста! Я с ума схожу!
— Прости, Себастьян, я не готова!
— Но почему?
— Давай не будем… заниматься такими вещами до свадьбы.
Себастьян огромным усилием воли отстранился от нее, тяжело и прерывисто дыша. Он сделал несколько глубоких вдохов и провел ладонями по лицу, пытаясь взять себя в руки.