— А самое интересное знаете что?
— Что? — полюбопытствовали завсегдатаи.
— Говорят, что его стручок отрезали и забили ему в глотку, — хохотнул хозяин.
— Ха-ха-ха! Не бреши! — недоверчиво рассмеялись обыватели.
— Зуб даю! — поклялся трактирщик. — Стражники так и рассказывали, лежит, дескать, в канаве, штаны спущены, и хер между зубов торчит.
— Во дела! — покачали головами клиенты.
Доминика и Себастьян с подозрением уставились на Зигурда, припомнив недавний инцидент за карточным столом. Но тот спокойно продолжал седлать лошадей, олицетворяя собой саму невинность, а взгляд его светло-серых глаз был чист и прозрачен, как у младенца.
* * *
На небе было ни облачка, солнце ярко освещало бескрайние поля, ухоженные виноградники и особняки под красной черепицей, окруженные кипарисовыми рощами. Дальние холмы тонули в золотистой дымке нагретого воздуха, напоенного пением птиц и жужжанием насекомых. Путники проскакали весь день, всего лишь раз остановившись на обед в придорожной харчевне.
К вечеру они разбили лагерь на берегу реки, неспешно несущей свои воды по лесистой долине между зеленых холмов. После ужина Себастьян заступил на вахту, а Доминика отправилась в свою палатку.
Среди ночи девушку разбудил тихий шепот:
— Скилик! Ты спишь?
Она узнала голос Зигурда, и ее сердце бешено застучало.
— Нет, — прошептала она в ответ. — А что случилось?
— Пойдем купаться! — предложил он.
— Купаться? — удивилась она, откидывая одеяло и садясь на подстилке.
— Ага, — он протянул ей руку, и она вложила в нее свою ладонь.
Доминика выбралась из палатки. Стояла тихая лунная ночь. Теплый воздух был напоен ароматом цветов и стрекотанием цикад. Зигурд крепко обнял ее.
— Как я соскучился! — он сильно, до боли стиснул ее плечи.
— Я тоже, — прошептала она, жадно прижимаясь к его груди.
— Идем! — он взял ее за руку и повел за собой.
Доминика опасалась, что Себастьян может проснуться и застать их на горячем, но ей безумно хотелось побыть с Зигурдом наедине и заняться с ним любовью. Они вышли на пологий берег. На небе сверкала бриллиантовая россыпь звезд, а лунное отражение причудливо искрилось в темной воде. Тихо плескалась река, в кустах распевал соловей, а плакучие ивы что-то шептали нежному ветерку.
— Подними руки! — попросил Зигурд и стащил с Доминики ночную рубаху.
Серебристый свет мягко выхватил из темноты плавные изгибы ее стройного тела. Зигурд на мгновение оцепенел, завороженный ее красотой, затем притянул ее к себе и жарко поцеловал. Доминика изо всех сил прижалась к нему, наслаждаясь вкусом его чувственных губ и ощущая, как горячо и влажно становится у нее между ног.