Хьюго знал, что девушка хочет с ним заговорить, но ни сил, ни желания отвечать на ее расспросы у него не было, а потому между ними пролегла огромная пропасть, которую он сам же и создал. Более присутствие Биары не приносило ему той радости, что раньше, а глядя на нее, вместо нежности он ощущал щемящее беспокойство.
Был третий день пути с момента нападения гиппогрифов. Пустоши понемногу вытеснялись острыми скалами, стремительно возвышающимися из самой земли: они были в Зубьях — клочке земель, из которых, подобно лезвиям, выступали холодные коричневые камни. Смеркалось, и Хьюго решил разбить лагерь прямиком у одного из таких «зубьев», чтоб хоть немного укрыться от ветра.
Без особого аппетита перекусив орехами, которые Биара собрала в пути, а также вяленым мясом и сыром, которыми он заблаговременно запасся, когда они еще не бежали от эльфов, странники отдыхали у хлипкого костра, что то и дело грозился погаснуть от ветра. Он сидел на плоском камне, а Биара устроилась на коврике поближе к огню. Под гнетом усталости они молчали, каждый думая о своем. Ветер тоскливо завывал меж Зубьев, изредка прерываемый шмыганьем носа Биары, у которой уже несколько дней как начался небольшой насморк. Девушка зябко куталась в его куртку и вытягивала руки к костру, пытаясь согреться. Видя ее старания, он произнес:
— Я могу переменить облик, чтобы закрыть тебя от ветра.
— Не стоит, — шмыгнула она в ответ.
— Уверена? — спросил Хьюго, безразлично провожая ее взглядом: Биара зачем-то встала и направилась к нему. — Что ты делаешь?
— Греюсь, — ответила она, сев рядом и прижавшись к его боку. Хьюго будто молнией пронзило. Он застыл, совершенно не зная, что ему делать. Биару же и вовсе не заботило его состояние: она нахохлилась, плотнее натягивая куртку, после чего положила голову ему на плечо.
— Ты ведь понимаешь, что под крылом будет теплее? — произнес Хьюго, чувствуя себя растерянным и беспомощным.
— Зато так я смогу слушать твой голос, — отозвалась Биара, устраиваясь поудобней на его плече. Он буквально ощутил, как что-то внутри него треснуло. Словно толстая корка льда или плотина, сотканная изо всех страхов, тревог и волнений, была в один миг сметена и разбита в щепки — и кем же? Этой странной девчушкой, что тянет носом, прижимаясь к нему?
— Странное желание, учитывая, что в последнее время мы почти не разговаривали, — сказал Хьюго, пытаясь скрыть от нее свое почти что мальчишеское смущение. Он аккуратно приобнял девушку, надеясь, что та не почувствует его неуверенности.
— Может, самое время это исправить? — радостно отозвалась она. — Итак… Получается, ты дракон-оборотень?