Едва я сделал первый глоток и молочная сладость заставила меня улыбнуться, как раздался стук в окно. Чуть нахмурившись — не ждал гостей — я поднялся и прошёл к двери. На крыльце меня встретила корзина, полная сложенных из разноцветной бумаги журавликов.
Никого больше здесь не было, только вечер, ветер и затерявшиеся в метели огни фонарей.
Я подхватил странное послание и внёс в дом. Снег вряд ли понравился бы нежным журавликам. Не зная, что именно делать с корзиной, я унёс её в гостиную и поставил недалеко от камина, а сам снова уселся в кресло, намереваясь допить какао и придумать-вспомнить-отыскать новую сказку.
Однако стоило мне отвлечься на собственные мысли, как в корзине что-то зашуршало. Я резко обернулся к ней — как раз вовремя, чтобы увидеть, что журавлики трепещут, поворачивают головы, взмахивают крыльями.
Они были живыми!.. Отогрелись и теперь беспокоились, как будто желая рассказать мне что-то. Теперь я совсем забыл о какао, опустился перед корзиной на колени и спросил удивительных бумажных птиц:
— Откуда вы здесь? Как получается, что вы живы?
— Заблудились, — защебетали журавлики, — заблудились и потерялись. Мы ищем свой мир. Ты можешь помочь.
— Могу, конечно, — кивнул я и подставил ладонь. Один из журавликов, ярко-жёлтый, тут же вспорхнул на неё.
— Мы родились в чудесном саду, в дивном саду, — заговорил он. — Нас унесло ветром. Мы так долго искали друг друга, что совсем забыли дорогу в наш сад. Нас здесь ровно тридцать четыре!
— Что ж, мы попробуем вместе отыскать путь, — пообещал я, больше не вспоминая о том, что хотел отдохнуть в этот вечер, а не шататься по мирам. Не думая о том, что хотел найти последнюю сказку, упрямо не желавшую заковываться в строчки.
Тридцать четыре бумажных журавлика искали помощи.
* * *
Каждый журавлик по-своему описывал сад, в котором они родились. Один вспоминал про яркие бумажные розы, склонявшие ветви под тяжестью бутонов к самой земле, другой рассказывал о лилиях и колокольчиках, третий говорил о будто бы стеклянном озере, отражавшем вечно синее небо. Я слушал их всех, иногда останавливая, чтобы они не щебетали разом, но так и не смог полностью собрать картину.
Когда пришло время позвать к себе дверь, я всё ещё сомневался, и, конечно, арка привела нас в другой мир — здесь были и розы, и лилии, и озеро, но журавлики дружно отказались назвать мир своим.
— Нет-нет, он не такой.
— Этот сад прекрасен, но он не оригами.
— Всё здесь живое, как и у нас, но живое совсем по-другому.
И я согласился с ними — среди этой травы, среди этих деревьев и розовых кустов вряд ли они могли бы прижиться.