Да, надо было взять такси. Но оголтелая орава таксистов у выхода так напугала Сашу, что он почти побежал от них, а потом неожиданно для себя самого запрыгнул в последний экспресс, а потом, немного поплутав в переходе, успел на последний поезд в метро. Привычка — страшная сила, подумал он. Ему давно уже не надо экономить каждую копейку и отказывать себе во всем, особенно в такой роскоши, как такси. А вот оказался в родных краях — и снова ведет себя как бедный студент, каким был давно… Не так уж и давно, если посчитать, но кажется, что в прошлой жизни.
Он перевел дух и понадежнее устроил чемодан у ног. Вагон был пуст, мимо проносились безлюдные платформы. Не задремать бы… впрочем, ему ведь до конечной, а там, если что, выгонят из поезда бдительные тетеньки-дежурные. По крайней мере, раньше так было. Совсем оторвался от корней, подумал Саша и внутренне усмехнулся. Он не тосковал по родине на чужбине, но сейчас вдруг понял, что рад вернуться сюда. Если бы Полина не настояла, он бы не поехал. Но она настояла, и Саша уступил, как уступал всегда. И вот он здесь, а Полина… в Париже. Если только не укатила на очередную конференцию, она вроде бы собиралась.
«Ты с ума сошел?!» — ахнула Полина, когда он поделился с ней своими сомнениями. «Тебя приглашает Великовский? Костя Великовский зовет тебя в свой спектакль, а ты тут раздумываешь, соглашаться или нет? Звони немедленно! Говори, что да, что с большим удовольствием, что всегда мечтал об этой роли… Кстати, а какая роль-то?» Саше не пришлось кривить душой, он действительно всегда хотел спеть Филиппа в «Доне Карлосе», и давно уже потихоньку «впевал» эту партию со своим здешним коучем. И, как часто бывает, когда его мечта сбылась, он не сразу в это поверил и чуть было не упустил свой шанс — случайный, не по заслугам, не по возрасту, как он сам отлично понимал. В этом и была причина его сомнений. Но Полина отмела их решительным взмахом руки, и Саша послушно позвонил своему агенту, а тот позвонил Великовскому, и все решилось в один миг. «Тебе нужна зимняя куртка, там же мороз! И ботинки на меху!» — волновалась Полина. И Саша ходил с ней по магазинам и покупал куртку, ботинки, конфеты для каких-то Полининых друзей в Москве и кальвадос для кого-то еще, он уже не помнил.
А потом они поссорились, очень глупо, из-за ерунды. Но дело было конечно не в ерунде, а в чем-то другом, действительно важном. Полина собрала вещи и ушла — мигом, молниеносно, не дав опомниться ни ему, ни себе. И на этот раз ушла, видимо, насовсем. Саша написал Великовскому покаянное письмо, где многословно объяснял, что не может приехать… и не отправил. Написал и Полине, и даже отправил, и долго ждал ответа, но не дождался. В установленный срок он наскоро собрал чемодан и поехал в аэропорт — без конфет и без кальвадоса… и зимние ботинки в смятении чувств тоже оставил в парижской квартире.