— Голый, — подсказал Саша.
— Ну разумеется, это само собой, — кивнул Ваня. — Значит, голый Сёма выходит и прыгает в зал! Я вот только не знаю… Во время увертюры публика еще не разогрета, они точно сообразят и подхватят его на руки? Может, пусть он лучше прыгает в конце, вместо того чтобы провалиться в геенну огненную? А толпа поднимет его на руках над головой! Это будет очень символично. Если на нем по недомыслию еще останутся какие-то предметы одежды, то толпа их сорвет.
— Ваня, — ласково сказал Сундуков. — Ваня, я тебя услышал. Я понял тебя. Я позволю дону Оттавио спеть голышом.
— А чего сразу дон Оттавио-то? Я не могу голым! У меня в контракте написано…
— Нет, дорогой, вот именно у тебя там ничего про это не написано. Вы ведь никогда не читаете то, что подписываете, вы выше этого. А я — натура скучная, приземленная и унылая. Бюрократ, начетчик. Я все читаю. Ничто не помешает благородному дону Оттавио спеть голым. Ты доволен?
По лицу Вани не было заметно, что он как-то уж особенно доволен, но во всяком случае он замолчал. Сундуков выдержал паузу.
— Я могу продолжать? Спасибо. Итак, увертюра. Севильская улочка. Лепорелло ждет хозяина под балконом — ну, вся та мизансцена, с которой обычно начинается первое действие, а у нас она будет в увертюре, и без слов. Ну, типичная такая, хрестоматийная, как это обычно выглядит. Дон Жуан появляется в окне, прыгает… Сёма, тут понадобится большая аккуратность и точность. Я на тебя рассчитываю.
— Я прыгнул не меньше ста раз, не беспокойся, я не свалюсь на голову Лепорелло.
— Нет-нет, надо именно чтобы ты свалился ему на голову.
— А я его не… травмирую?
— Травмируешь. В этом весь смысл! Господи, да какие же вы… Не понимаете? Лепорелло не терпится убежать поскорее, он нервничает и топчется под самым балконом. Дон Жуан, не ожидая этого, прыгает, сбивает его с ног, в окне появляется разъяренная женщина… или ее разъяренный муж, это мы еще подумаем… Дон Жуан вскакивает и торопится скрыться, Лепорелло подбирает свою шляпу, шляпу хозяина и что там еще у него было в руках… поднимается… и понимает, что не может идти.
— Потому что он сломал ногу, — закончила за Сундукова Вера.
— Ну, может, и не сломал… но типа того, да. Дон Жуан, который уже почти убежал, вынужден вернуться и, чертыхаясь, утащить его на себе. А когда начинается первый акт — там почти такая же мизансцена, Лепорелло поет свою арию, с опаской оглядывается на балкон и отходит подальше, припадая на одну ногу. Но Дон Жуан, помня, чем закончилось прошлое приключение, появляется из дверей. Ну и дальше как обычно. А Лепорелло хромает и все время ворчит и бухтит… и неизвестно еще, кто кому тут прислуживает и помогает.