— Что-то Тотоше этот ваш Моцарт не очень помогает, — сказала Вера. — Наверное, он только на коров действует и на герань.
— А Люшу сегодня по телевизору показывали, — попытался сменить тему Саша. — У меня в подъезде консьержка смотрела. Она там рассказывала, как правильно готовить икру из баклажанов. Люша то есть рассказывала, а консьержка записывала рецепт.
— И вот все у них так, — фыркнула Вера. — Моцарт вперемешку с баклажанами. Сама-то она еще ничего, природные данные есть. Но их ведь развивать надо, работать. А у нее в голове одни баклажаны да бездарный муженек, которого она, как кукушка, норовит подсунуть в чужое гнездо.
Саша прикусил губу, отвернулся, стараясь не засмеяться, и вопросительно глянул на Сёму — не пора ли?..
Но Сёма не смотрел на них. Он напряженно прислушивался к чему-то, наклонив голову вперед и уставившись в одну точку. Саша тоже прислушался. Кругом было тихо. Ни единого звука. Их окружала тупая ватная тишина. И в ней вдруг сухо и звонко, как болезненный пульс в висках, застучали странные неловкие шаги — где-то в коридоре, за приоткрытой дверью.
Сёма был уже на ногах, поднялась и Вера, а Саша, заторопившись, зацепился за ее стул и опрокинул его, преградив себе дорогу. Он почувствовал, как Вера вздрогнула, обернулся к ней — не задел ли нечаянно? Но Вера смотрела поверх его плеча, в сторону дверей.
Саша повернулся к дверям, ахнул и поскорее зажал рот рукой. Молчать, нельзя… Он не сможет помочь, только сделает хуже.
В дверях стоял Ваня. Стоять ему было тяжело, и он, наверное, упал бы, если б его не поддерживали цепкие руки того, кто был позади. Великовский! Или нет, он ведь совсем маленький, а этот высокий, иначе как бы он удержал Ваню… Но это он, точно он, разве можно перепутать… А у Вани кровавые язвы на лице и, кажется, под одеждой, и страшные красные полосы остаются там, где к нему прикасаются руки Великовского. И глаза закрыты… но он жив, он шевелится, конвульсивно хватает руками воздух и хрипло, с присвистом, дышит. Только ему больно шевелиться, при малейшем движении на белой рубашке расплываются новые кровавые пятна. Но это все можно исправить… Как тогда с Верой, ведь было уже такое… У Сёмы получится. Хорошо, что он здесь. Он сейчас все сделает.
— Нет-нет, — сказал Великовский и шагнул вперед, подталкивая Ваню перед собой. — Не надо ничего предпринимать. Сегодня я успел первым. Не надо суетиться, так всем будет легче. Особенно ему, — он кивнул на Ваню. — Меня вы в конечном счете не убьете, а его — да.
— Это глупо, — Сёма говорил тихо и мягко, едва шелестел, но каждое слово было слышно отчетливо. — Моя власть здесь сильнее.