— А это ведь неплохо! Вот у нас уже и есть зацепка.
— Какая?
— Круг подозреваемых сужается. Вот смотри, мы четверо знаем о Сёме. Что у нас общего? Мы оперные певцы. Значит, наш подозреваемый тоже откуда-то из этого круга. Это во-первых, — Ваня нарисовал в луже единицу. — И это должен быть кто-то заметный, с мировым именем. Это во-вторых, — Ваня нарисовал в луже двойку.
— Да не обязательно, — Саша отобрал у него прутик и тоже принялся чертить в воде цифры. — Во-первых, вот Полина например не певица, а знает про Сёму все. Во-вторых, наш подозреваемый запросто может быть знаком только с Великашей и ничего не знать о Сёме. Мы работаем в театре и видим только то, что происходит рядом с нами. Но их противостояние затрагивает не только певцов и музыкантов. Великаша мог насолить в сущности кому угодно. Так что тут у нас зацепок нет.
Он решительно перечеркнул лужу крест-накрест, но ее поверхность тут же снова стала гладкой и невозмутимой.
— Наша главная зацепка сейчас лежит в палате под капельницей, — сказал Ваня. — Когда придет в себя… он ведь придет в себя?
— Конечно. Теперь они уже ручаются, что все обойдется. Хотя я не очень понимаю, как так получилось. Убийца, видать, все-таки неопытный. То ли сил ему не хватило, то ли решимости. Ну или сам он не до конца превратился в обычного человека.
— А я так думаю, и то и другое. Он не совсем обычный даже сейчас, как и Сёма. Иначе почему все про них забывают, почему их следы тают сами собой? Если б они стали совсем-совсем обычными, то ничего такого бы и не было. Так что ты с ним того… поосторожнее. Но главное: когда он придет в себя, то кое-какие вопросы отпадут. Уж он-то, наверное, знает, в чем тут дело, и нам расскажет.
— Угу. Или не расскажет, если не захочет. Не очень-то он рвался что-то рассказывать, когда был у меня в гостях. Но все-таки не в его положении отказываться от нашей помощи.
— А чем мы можем ему помочь?
— Пока не знаю. Но главное, что мы согласны помогать. Только мы одни на всем белом свете. Больше у него, видимо, никого нет.
— Я сейчас заплачу, — фыркнул Ваня.
— Хотя вообще нет, есть у него еще какие-то знакомцы, но они вон гоняются за ним с ножичком. Мы от них выгодно отличаемся.
Саша потряс головой, будто это могло упорядочить разбегающиеся мысли и тревоги. О чем они тут вообще говорят? Два детектива-любителя, дался им этот убийца в желтом дождевике… Если его не найдет полиция, то им и вовсе не найти. Ни лица они не знают, ни имени, ни мотивов. И называют его «он», хотя это вполне может быть и женщина. Невысокая фигурка в балахоне, слабая неумелая рука с ножом, который лишь скользнул по ребру и застрял, не достигнув сердца, не причинив настоящего вреда. Нет, самим эту загадку им сейчас не решить. И не надо. Главное — уберечь пострадавшего от дальнейших покушений. Он им нужен. Черт с ним, с его темным прошлым и криминальными делишками. Пусть только приведет их к Сёме. Если, конечно, он еще на это способен. И если согласится им помогать. Мысли, совершив круг, вернулись к той же точке.