Девицы, красавицы,
душеньки, подруженьки!
Разыграйтесь, девицы,
разгуляйтесь, милые!
Они пели уже вдвоем, и теперь главное было — не засмеяться. Хор ведьм, значит? Так тому и быть! Ее прабабка, поговаривают, была ведьмой… А Верочка так и сейчас!
Великаша поднял голову и посмотрел — нет, не в окно, как показалось было Люше, а на небо. Прямо над театром висело тугое пепельно-седое облако, и беззвучная вспышка вдруг подсветила и окрасила в перламутр его гладкое брюхо.
Затяните песенку,
песенку заветную…
Долгожданный пронзительно-свежий ветер ухарски засвистел где-то в невидимых щелях, опрокинул застоявшуюся тишину, разорвал в клочья тяжелый воздух.
Заманите молодца
к хороводу нашему!
И только тут грянул громовой раскат, вздрогнули и зазвенели стекла, едва удержавшись на своих местах, и голоса их зазвенели и вырвались на свободу.
Как заманим молодца,
как завидим издали,
разбежимтесь, милые,
закидаем вишеньем…
Люша еще раз бросила вниз любопытный взгляд и, не прерывая пения, сделала Вере знак отойти от окна. Ну, получай!
Снова сверкнула молния, и из облака посыпался град.
…вишеньем, малиною,
красною смородиной!
Молочно-белые ледышки, сначала крошечные, а затем — величиной с крупную вишню, обрушились с неба, застучали дробью по крышам, запрыгали по асфальту.
Не ходи подслушивать
песенки заветные,
не ходи подсматривать
игры наши девичьи!
Они замолчали, посмотрели друг на друга и снова приникли к окну. Туча еще висела над крышами, но она стала рыхлой и прозрачной, и воздух был чистым и ясным. Скудный газон и потемневший асфальт во дворе подернулись белой рябью, а Великаши не было и следа.
Люша засмеялась, с наслаждением вдыхая свежесть и прохладу, и вдруг опомнилась и испуганно ахнула:
— Слушай, а куда ж он подевался?
— Сбежал, — пожала плечами Вера. — Как обычно. Может быть, спрятался в канализационный люк.
— А если он зашел внутрь? Ну, в театр?
— Возможно. Но не думаю. В театре его силы слабеют, а он теперь будет осторожен. Но вряд ли он ушел далеко… Мы просто выиграли немного времени.
— Надо предупредить Сёму!
— Это запросто, — вдруг сказала Вера, снова выглядывая в окно. — Вон он, собственной персоной!
Люша высунулась из-за ее плеча — точно, Сёма тут как тут! Осторожно спустился с крыльца, потрогал носком ботинка особо крупную ледышку на газоне, недоуменно посмотрел на небо, словно не веря, что она упала оттуда, и замер в явном замешательстве.
Они окликнули его и яростно замахали из окна.
— Стой там, не уходи! — крикнула Люша. — Мы сейчас!
— Зачем ты ему сказала там стоять? — спросила Вера, пока они бежали вниз по ступенькам, не дождавшись лифта.