— Вы поняли, куда надо идти? — настойчиво переспросил кузнец.
— Я… я знаю, где это! — забормотал Заяц, снизу вверх благоговейно взирая на него. — Пойдёмте с нами, дядюшка Соломон!
— Господь указал мне другой путь, сынок, — усмехнувшись, наставительно прогудел кузнец и своей широкой лапищей похлопал по плечу сперва присевшего Зайца, а потом Кея. — А вы идите. Дитё выручайте!
— Чтоб мне провалиться… — проглотив слюну, вымолвил Кей, когда они миновали высокие ворота усадьбы и размотали тряпьё с лошадиных копыт. — Кто-то нам ворожит, не иначе! Давайте же, ходу!
Он помог Доротее забраться в седло гнедого Кинга, сам легко вскочил на спину Цезаря и вздёрнул Зайца с земли, усадив перед собой. Стиснув коленями бока коня, он зачем-то обернулся, чтобы поглядеть на оставленную позади усадьбу.
В ровном лунном свете «Ореховая роща» казалась абсолютно пустой и заброшенной, будто вымершей… и по спине у Кея вдруг пробежал холодок.
«Вы, чёртовы спесивые южане, вы поплатитесь за всё!..»
Он мотнул головой и погнал коня вперёд.
…Беглецам всё ещё кто-то ворожил, когда они подскакали к «Двум дубам». Оставив Зайца под старой развесистой ивой караулить лошадей, Кей и Доротея по мокрой от росы траве прокрались к воротам усадьбы. Повернувшись к Кею, Доротея чуть слышно, но твёрдо вымолвила:
— Я войду туда одна. А ты подожди здесь.
И исчезла в щели между створками ворот, прежде чем Кей успел запротестовать.
Минуты тянулись так долго, что Кей едва не ополоумел от беспокойства за Доротею и собственного бессилия. Каждое мгновение он ожидал, что сейчас раздастся злобный собачий лай и крики надсмотрщиков. Поэтому, когда Доротея вдруг возникла прямо перед ним, бережно прижимая к груди свёрток из одеял, Кей едва не сел в траву от нахлынувшего облегчения.
Он не сказал ни слова, боясь, что сорвётся голос, и только потянул Доротею к лошадям. Но когда они добежали до старой ивы, где паслись кони и смирно дожидался Заяц, Кей снова едва не грохнулся наземь, увидев в одеяльном кульке у Доротеи не одну, а две кудрявые головёнки мирно сопящих детей!
— Ты родила ещё одного сына по дороге? — слабым голосом поинтересовался он, и Доротея рассмеялась тихим счастливым смехом. Кей подумал, что ещё никогда не слышал, чтобы она так смеялась.
— Это девочка, — живо объяснила она, виновато коснувшись руки Кея. — Они спали в обнимку, и малышка заплакала, когда я забрала Дэвида. Я испугалась, что она всех перебудит… Прости, Кей, я не смогла её там оставить. Мы назовём её в честь твоей бабушки, хочешь? Как её звали?
Хочет ли он?!