Землянин, чуть помедлив, пошёл к переходному тамбуру. Сегодня особых проблем с его проверкой на выходе из внутренней зоны не возникло, и секунд через десять он, спокойно пройдя сквозь пульсирующую сетку силовой мембраны, направился к выходу их купола.
Уже по дороге к выходу он уже, в какой раз ощутил, как планета вновь начала на него «давить», деформируя его энерготело и вызывая недомогания на физическом уровне. Особенно доставалось голове, как Сергей не пытался отстраниться от головной боли, она всё равно вновь и вновь напоминала о себе.
В мире Пещеры такого дискомфорта у него не было. Мир, откуда он только что вернулся, по-своему энергопотенциалу был на уровне Земли и поэтому такого рода контрасты при переходе из мира в мир были, весьма неприятны для него.
Он вышел из базы пройдя сквозь очередную силовую мембрану. Местное солнышко, резко ударило по глазам, заставив лицевую пластину, мгновенно потемнеть. Зелень, поляны полные цветов, пение птиц — лепота!
Но, снова трубочки в носу, вновь принудительная очистка воздуха от всевозможных вирусов, а что делать — он здесь чужой и никакие ухищрения ИРов и учёных пока не способны были ему помочь.
Хорошо хоть ночь теперь можно будет провести нормальных условиях, правда придётся лететь в медцентр, но что делать!
Тем временем прилетело воздушное судно. Никитин сел в машину и запустил образовательные программы, которые его интересовали. Попутно он проглядывал перечень материалов, которые ему будет необходимо захватить в мир Хранителя.
Завтра утром они будут подготовлены для него, и он сможет переправить их в свой лагерь. Землянин сильно рассчитывал, что сможет сделать ещё пару-тройку таких «ходок» пока ему вновь не придётся на длительное время расстаться с этим прекрасным, но по-прежнему недоступным для него миром.
Судно, сделав лёгкий разворот, пошло на посадку и вот он его персональный дом в этом мире. Можно было бы, конечно, сейчас слетать в какой-нибудь город и побродить по окрестностям, но что-то не хотелось. Землянин в этом мире чувствовал себя несколько… ущербным, что ли, несмотря на все свои экстрасенсорные таланты и феноменальную память.
Здесь всё это было нормой, даже не, сколько нормой, а самой нижней границей этой базовой нормы. Система образования здесь была такова, что даже восьмилетний ребёнок, мог дискутировать с ним на равных, зачастую превосходя его по части интеллекта!
О личностях за плечами, которых была пара сотен лет такого интенсивного и многопрофильного развития, даже не стоило говорить, и Никитин на этих примерах очень остро чувствовал то, что он не дополучил в своём детстве. И те возможности, которые он упустил, будучи рождён в другом менее развитом мире!