Впрочем, без разницы, потому что интересы высшей политики требуют породниться с Касимом, что позволит…
Самарин встал с бревна, и тут же в спинную пластину бронежилета ударила стрела. Ещё одна воткнулась в землю у головы тверского князя, а третья попала ему в ногу выше колена.
— Что за бля? — Андрей Михайлович прыгнул вперёд и накрыл собой Бориса. — Первуша?
Вместо Первуши ответили два автомата, бьющие по кустам короткими очередями — ополченцы отреагировали чётко и слаженно, будто знали о нападении заранее. Да ещё кто-то из них швырнул гранату, после чего стрелы перестали прилетать.
— Мочи козлов, брате! — завопил Вторуша, и, сменив магазин, исчез в кустах.
Тверской князь заворочался и потребовал сквозь сжатые зубы:
— Развяжи.
Самарин на всякий случай покрутил головой, но опасности не увидел. Где-то в лесу щёлкали одиночные выстрелы, удаляясь всё больше и больше, так что можно и в самом деле развязать пленника и заняться торчащей из ноги стрелой.
— Потерпи чуток, — Андрей Михайлович встал на колени и нащупал в кармане коробочку полевой аптечки. — Сейчас вколю, сразу легче станет.
После укола он перерезал стягивающие Бориса верёвки, и спросил:
— С какой радости твои орлы тебя же пристрелить хотели?
— Это не мои, — нехотя процедил тверской князь. — Мои бы из тебя ёжика с иголками сделали.
— А кто? — Самарин достал мультитул, чтобы перекусить древко стрелы. Хирургические операции в полевых условиях ему делать ещё не доводилось, но почему бы не попробовать на том, кого не жалко? — Вот сейчас больно будет, так что терпи.
Борис молча кивнул, но когда увидел приготовленную для дезинфекции фляжку с коньяком, заводил носом и шумно принюхался. Его перекосило, а на лбу выступили крупные капли пота.
— Да ты же с бодунища! — догадался Самарин.
— Я с Твери! — не согласился князь, и протянул руку. — Дай мне.
— Обойдёшься. Да и нельзя после укола.
— Можно!
— Да и хрен с тобой. Но если сдохнешь, я не виноват.
Андрей Михайлович подал Борису фляжку, но тот вместо благодарности ухватился за руку, дернул на себя, и ткнул Самарина в грудь непонятно когда вытащенным засапожным ножом.
— Сам подохнешь, смерд!
В глазах тверского князя светилось торжество, сразу погасшее от удара мультитулом в висок.
— Что за фигня? — Андрей Михайлович ощупал небольшой порез на чехле бронежилета и с усилием выдернул пробивший височную кость инструмент. — Чего он взбеленился? Нормально же всё было.
Борис Александрович смотрел в небо невидящими глазами и ничего не ответил. А если бы кто-то смог ответить вместо него, то указал бы на неподобающее обращение, непочтительность к родовитой крови, и оскорбление самим фактом тайного взятия в плен. Только вот ответить было некому.