На Оке были ещё две попытки перехватить, но Самарин по широкой дуге обошёл неповоротливые речные патрули не видя смысла в стрельбе. Ну, во-первых, до Нижнего Новгорода они доберутся раньше, чем кто-нибудь успеет сообщить о ревущем чудовище, а во-вторых, что самое важное, водяного шайтана не заподозрят в угрозе городу и хану. И в-третьих… меньше гашишу нужно курить, уважаемые багатуры, тогда и шайтаны мерещиться не будут!
В остальном же небольшое путешествие Андрею Михайловичу нравилось. Щекочущее как пузырьки шампанского чувство опасности, свежий ветер в лицо, ящик тротиловых шашек под ногами, сумасшедшие лошадиные силы мощного движка… Что ещё нужно человеку, чтобы достойно встретить возвращающуюся молодость? Впрочем, вопрос философский, и у каждого на него найдётся собственный ответ.
А лодка летела вперёд, пожирая километры и сокращая расстояние до цели. Вот по правому берегу показались розовые скалы, по красоте не уступающие меловым скалам Дувра, но незаслуженно менее знаменитые. Ну да, нет пророка в своём отечестве, всё нас тянет на экзотику…
— Хорошо-то как, — вздохнул Самарин. — До Нижнего совсем чуть-чуть.
Теперь придётся пробираться на цыпочках, стараясь не привлекать внимание. Нет, Андрей Михайлович не боялся неожиданной встречи с новыми хозяевами города — два ствола гарантируют исход рандеву, но хочется укрыть где-то лодку, желательно без посторонних глаз. В идеале подошли бы заболоченные низины левого берега Волги с их путаницей стариц и соединённых протоками озёр. Там и в двадцать первом веке так и не смогли всё осушить к большой радости многочисленных рыболовов, нынче же и подавно натуральная terra Incognita. Но как потом перебираться? Вплавь с ящиком тротила на плече? Не вариант.
Сбросив обороты до самого малого, Самарин объяснил Дионисию суть проблемы. Тот удивился:
— Так в Савиновой пещере.
— Какой?
— Разбойник там когда-то жил знаменитый. Сам помер, а пещера осталась.
— И все про неё знают?
— Никто не знает, а мне отец показал.
— А он откуда узнал?
— Так тож дядька мой родной, евоный брат был.
— Занятная у тебя родословная.
— Обычная, — пожал плечами Денис. — Он же только татаровей… И персиян иногда. Немцев так завсегда. И других немного, но своих не трогал. А куда ещё податься, ежели с Великим Князем расплевался, а тот вотчины отобрал, да живота грозился лишить?
— Было хоть за что?
— Да за безделицу. Ливонского лыцаря убил.
— И всё?
— Да, и всё посольство тоже.
— Мощный дядька.
Дионисий гордо приосанился:
— Мы, Кутузовы, завсегда мощью славились.
— Кто? — перестроил Андрей Михайлович, решив, что неправильно расслышал.