ничего умного ждать не приходится — пронеслись, как стадо носорогов, и даже дежурного у входа не выставили. Мы воспользовались этим обстоятельством и, когда грохот каблуков затих где-то в конце коридора, рванули наружу. Калитка, ясное дело, была нараспашку, однако над сквером завис патрульный мобиль — ну и хрен с ним; но как только мы его миновали и понеслись вниз по Чаринг-кросс, вслед нам шарахнула автоматная очередь. Правда, все досталось огромному платану, стоящему у обочины; в нас полетели лишь щепки и кусочки коры. Тем не менее это заставило нас припустить еще быстрее, и я позволил себе немного расслабиться и обернуться, только когда мы уже заворачивали за угол. Оказалось, что нам на хвост сели двое здоровенных громил. Эти уж точно не полицейские — у них одни только ботинки стоили эдак кредиток по пятьсот, ей-богу; на мизерную зарплату вшивого бобби таких сроду не купишь. Они неслись просто как гончие на охоте, и было ясно, что далеко нам от них не уйти. Оставалось надеяться лишь на чудо — хотя до сих пор мне не очень-то везло, тем не менее пока я еще жив. Поэтому я бодро трусил за Джеком, а уж он наворачивал, словно призер Олимпийских игр на стометровке, успевая оглядываться по сторонам в поисках надежного укрытия. И тут вижу забранный решеткой люк, и даже вроде без замка. До того как эти паскуды должны появиться из-за угла, у нас еще было какое-то время.
— Джок! — заорал я, — поворачиваем вправо!
Он продемонстрировал чудеса сообразительности и тут же рванул к люку! Я — за ним. Решетку мы сдвинули за пару секунд, откуда только силы взялись, нырнули в люк и задраили его за собой. Времени соображать, в какую сторону нам дрейфовать дальше, у нас особенно не было, тем более что путь оставался только один — перед нами лежал низкий наклонный коридор, темный, как слепая кишка. Мы сложились вдвое и дернули туда. Пробежав, словно по команде остановились как вкопанные из-за внезапно наступившей темноты. Кто-то закрыл, точно пробкой, выходящее на улицу отверстие, служившее нам источником тусклого света. Наверное, эти вонючки сообразили, что к чему. Я постучал Джока по согнутой спине.
— Давай, поторапливайся!
— Без тебя разберусь, — прошипел он, не оборачиваясь.
Наконец ход, по которому мы двигались, резко оборвался. Мы застыли на краю какой-то трубы, в лицо пахнуло затхлой сыростью, стало трудно дышать. Под нами расползалась непроглядная тьма. От безысходности я уселся на край трубы и свесил ноги вниз.
— Может, посветить зажигалкой? — предложил Джок.
— И сделать из нас отличную мишень, — добавил я, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь. Но сколько ни таращился, ничего, кроме цветных кругов перед глазами, не увидел.