Ее следующий избранник оказался опасен уже не кардиналу Ришелье, а его преемнику, кардиналу Мазарини. Это был лучший европейский полководец, принц Луи Конде. Мазарини был не простак и тоже умел плести интриги. Он задумал отправить принцессу подальше, в польские края, и вскоре к ней посватался король Владислав. Мария-Луиза решила, что в тридцать четыре года лучше быть королевой в Польше, чем незамужней в Париже.
Но не настолько уж далеко Варшава от Парижа, сплетни летают с неимоверной скоростью, и жених, набожный и ревнивый, вскоре узнал о похождениях невесты. Ему даже донесли, что у будущей польской королевы имеется незаконнорожденная дочь. Мазарини послал в Варшаву опытных агентов, и Владислава кое-как уговорили. Поддержка Франции в противостоянии с Османской империей и немалая сумма, обещанные кардиналом, перевесили и моральные соображения, и ревность. 8 апреля 1646 года в Варшаве состоялось венчание.
Теперь Марии-Луизе пришлось от многого отказаться, в том числе и от имени. Богобоязненный супруг не хотел, чтобы она носила имя Богородицы, а из Луизы сделал жену на польский лад, Людовикой.
Супружеская жизнь оказалась довольно унылой, и Мария-Луиза начала вербовать сторонников — впрок, в надежде на будущее. И оно наступило через два года — она овдовела. Королем стал младший брат покойного — Ян-Казимир. Он был на два года старше Марии-Луизы и мог бы считаться привлекательным, если бы не следы оспы на лице.
Возвращаться во Францию, где при короле-ребенке правил Мазарини, вдова не хотела. Идти в монастырь — тоже. Выход из положения Мария-Луиза нашла блестящий. Ее сторонники в сейме и сенате провели постановление о браке вдовы с новым королем. Необходимость такого брака объяснили так просто, что самый безграмотный шляхтич из медвежьего угла понял бы: новый король обязательно должен на ком-нибудь жениться; свадьба, начиная с посольства к тем дворам, где имеются особы королевской крови на выданье, и кончая застольем, — дорогое удовольствие, а казна пуста; брать девицу, о которой ничего не известно, — опасная затея, может оказаться мотовкой или просто дурой, а королеву Людовику все знают, все уважают, никуда за ней ехать не надо, так пусть она с Яном-Казимиром и венчается.
По церковным законам такой брак приравнивался к кровосмешению. Но Ян-Казимир имел хорошую поддержку среди прелатов — он был воспитан иезуитами и сам в 1643 году вступил в братство Иисуса, а уже через три года получил кардинальскую шапку. Но, когда впереди засиял бриллиантовым блеском польский трон, он сложил с себя сан, и это обошлось без лишнего шума.