И, перейдя на латынь, произнес небольшую, но проникновенную проповедь о долге шляхты, откуда бы эта шляхта ни взялась, хоть из Московии, хоть из Лапландии. Воин Афанасьевич отвечал не так бойко, путался в глаголах, но со своей ответной речью справился, чем и заслужил похвалу.
Потом московиты стали осторожно выпытывать насчет Зосеньки. Оказалось — незаконное дитя, пан Лапицкий пригулял ее с некоей вдовушкой, а теперь вот боится, что хорошие женихи не посватаются. Васька даже обрадовался: если богатые не посватаются, так, может, ему девушку отдадут? Ксендз был умен — поскольку Васька не сумел скрыть радости, сказал: паненка еще молода, года два может соблюдать девичество, а за два года умный человек найдет способ стать еще и чиновным, и богатым. Васька понял, что отец Миколай на его стороне, а была у него, Васька, такая особенность — он хорошо помнил, кто ему сделал добро.
Поселившись в доме пожилой шляхтянки, духовной дочери ксендза Циховского, Воин Афанасьевич и Васька стали гулять по Кракову и улучшать свой польский язык. Городу во время «кровавого потопа» не повезло: перед войной по нему прогулялась чума, в войну он побывал в руках у шведов, многие костелы и монастыри были разрушены. Вавельский замок уцелел, но город обезлюдел и лишь теперь понемногу стал оживать. Поняв, что в замке поселились важные господа, прибежали купцы с товарами, открыли свои заведения ремесленники. Товар был, и хороший товар, но уже приходилось беречь деньги.
Ксендз их не беспокоил, но недели через две прислал за ними мальчика.
— Я говорил о вас с его величеством, — начал он, — и его величество готов взять вас в покоевые. Но только пана Ордина, пану Черткову придется состоять пока при нем. Это будет не сразу. И еще я говорил о вас с неким богатым паном. Он просил передать вам этот кошель с золотыми дукатами.
Воин Афанасьевич и Васька переглянулись.
— Вот так, не зная нас, взял да и отдал кошель? — спросил удивленный Васька.
— Отчего же не пожертвовать на благое дело? Вы пока эти деньги не тратьте. Когда попадете в Вавельский замок, приглядитесь, как одеваются покоевые его величества.
Но служебные дела пришлось отложить — Воин Афанасьевич простудился не на шутку и две недели провалялся в жару, а потом еще столько же не выходил из дома. Отец Миколай навещал его, расспрашивал о московских делах и предложил принести книг. Без книг Воин Афанасьевич скучал.
Готовя его себе на смену, батюшка с детства заставлял много читать и писать. Будь сынок иного нрава, хитрил бы, чтобы вырваться на двор к другим парнишкам. Этот же охотно сидел в горнице за столом или стоял перед аналоем, на котором лежала здоровенная книжища. Очевидно, поэтому жизнь, которая не укладывалась в книжные правила, раздражала его безмерно.