Октавия (хлопает в ладоши). Здорово!
Фестиан. У него было две дочери.
Октавия (почти радостно). Две — прекрасно!
Фестиан. У одной были черные, у другой светлые волосы.
Октавия. Ну?
Фестиан. Но светловолосая была намного красивей.
Октавия. Хорошо, Фестиан!
Фестиан. Хорошо, да?
Октавия. Начало есть! Две дочери. Одна чернавка, другая белянка. Белянка намного красивей. Еще бы!
Фестиан. А потом что?
Октавия. Ревность, ведь правда?
Фестиан. Да похоже на то.
Октавия. Ты должен сказать: так оно и есть!
Фестиан. Да, Октавия.
Октавия. Ну рассказывай же, Фестиан!
Фестиан. Не могу.
Октавия (с горечью в голосе). А раньше мог!
Фестиан. Однажды чернавка…
Октавия. Ну, дальше?
Фестиан. …поставила горшок с кашей на плиту.
Октавия (разочарованно). Горшок с кашей…
Фестиан. А почему, собственно?
Октавия. Потому что ты так рассказываешь.
Фестиан. Потому что я так рассказываю? Это уже достаточная причина?.
Октавия. А каша убежала. Так ведь?
Фестиан. Да, возможно…
Октавия. А дальше? Что дальше было?
Фестиан (с решимостью в голосе). Каша убежала, а тут постучали в дверь.
Октавия. Постучали в дверь. Дело было ночью, так ведь?
Фестиан. И послышался голос…
Октавия. Что он сказал?
Фестиан. Да, что он сказал?
Октавия. Ну рассказывай же!
Фестиан. Голос сказал…
Октавия (умоляющим тоном). Рассказывай, рассказывай! А то опять начинается.
Фестиан. Боль?
Октавия. Тот миг.
Фестиан. Ты имеешь в виду твои страдания? Или мою историю?
Октавия (кричит). Рассказывай!
Фестиан (поспешно). Голос сказал: «Чернавка, сыщики стоят у дверей, сыщики стоят…» (Запинается.) «Чернавка, сыщики пришли, сыщики…».
Октавия. Прошло…
Фестиан. Ну и хватит.
Октавия. Не хватит. Сыщики все еще стоят у дверей. Что делать?
Фестиан. Не знаю, Октавия.
Октавия. Начнем сначала!
Фестиан. Зачем?
Октавия. Начинай свою историю, Фестиан.
Фестиан. Хватит историй.
Октавия (возмущенно). Тогда зачем ты пришел?
Фестиан. Ну ладно, начнем сначала! Голос сказал: «Чернавка…»
Октавия (подхватывает), «…они пришли».
Оба (все боязливее). «Чернавка, сыщики пришли, сыщики…».
В привратницкой рая.
Петр. Это я виноват, Лаврентий. Ворота были открыты.
Лаврентий. Они не обязательно должны быть закрыты. Никто еще не проходил в них, не будучи избран.
Петр. Не проходил.
Лаврентий. А что кто-то решится уйти, уйти от света и счастья во тьму, — мог ли кто такое подумать?
Петр. Наверное, я должен был подумать.
Лаврентий. Нет, брат мой, нет.
Петр. Зачем тогда мой пост, эти ключи, эти ворота?
Лаврентий. Не ломай себе голову. Наше дело — с радостью все принимать и не задавать вопросов. В какую бы сторону ты ни повернул ключ, как бы ни раскрыл ворота, — душа твоей службы остается незримой.