Петр. А как погода?
Лаврентий. Что это ты вопросы такие задаешь?
Петр. Снег, дождь, град?
Лаврентий. А Фестиан?
Петр. Эта тема исчерпана. Он остался там…
Лаврентий. И тебе этого достаточно?
Петр. В то время как ты вернулся, а я вообще оставался здесь.
Лаврентий. Что с тобой, брат Петр?
Петр. Подташнивает. Смотрю вот на кустарник у ворот. Трудновато, говоришь, но идти можно. А я не пошел.
Лаврентий. Я пошел вместо тебя.
Петр. Подозреваю, что вместо меня пошел Фестиан.
Лаврентий. Петр!
Петр. Привратник… Каждый день он видит границы, знает о дебрях, ущельях и торных дорогах. А пошел другой. Ты что-то мнешься?
Лаврентий. О брат мой!
Петр. Привратник… А для чего назначен?
Лаврентий. Отпирать и запирать.
Петр. Ты еще не заметил, что ворота почти сгнили? У ключа сломалась бородка, он уже не запирает. Но последствий никаких: души приходят, когда настает их время, и пребывают внутри, не заботясь ни о воротах, ни о ключах. К чему тогда моя служба?
Лаврентий. Как плоть на земле: зримая и единственная, пока не осознаешь, что она ничто.
Петр. А душа моей службы?
Лаврентий. Ты задаешь все те же вопросы!
Петр. Потому что и повод все тот же.
Молчание.
Пойти должен был я, вот в чем суть. Упустил возможность, не оправдал великой надежды. Мне был дан ключ, дабы выйти и свидетельствовать о Его милосердии.
Лаврентий. Опомнись, брат! Созерцание Его…
Петр. О да, лишено страдания и, стало быть, сострадания. Ад просто незрим — как луна в затмение. А если я скажу: то, что мы не видим, — это вовсе не ад; мы Его не видим…
Лаврентий. Небеса — это всего лишь преднебесье? Фестиан сказал: искус. У меня голова идет кругом.
Петр. Подташнивает.
Лаврентий. Уж слишком много вопросов.
Петр. Фестиан всего лишь спросил о своих друзьях — больше ничего. И потом пошел. А мы, Лаврентий? Что будем делать? Помолимся за него — или последуем за ним?
Шумы, напоминающие гул машинного цеха. Временами они ритмически нарастают и убывают, временами повторяются через определенные промежутки или остаются равномерными. Но иногда возникают паузы, и тогда слышится звук, который можно истолковать как подавленный стон. Все эти шумы, звуки, тона должны оставаться в достаточной мере неопределенными.
Велиар. Надеюсь, дорогой мой гость, ты нашел все, что искал.
Фестиан. Не все, но у меня есть время.
Велиар. Есть время?
Фестиан. Я знаю, знаю: длительность, застывшее мгновение, окончательность…
Велиар (с ухмылкой). Ты делаешь успехи.
Фестиан (со вздохом). Учусь.
Велиар. Но ты знаешь, что я не обидчив. Ирония над моими штудиями мне даже приятней, чем лесть.