запасы пороха. Дембинский и сам уничтожал некоторые оставленные московитами крепости — таков был приказ короля. Однако он нёс потери и далеко продвинуться не сумел.
Тем временем в Кракове собирался сейм. Польская знать в предстоящей борьбе с Москвой хотела заручиться большей поддержкой литовской знати, для этого решено было пересмотреть права литовцев, ущемленные при создании Речи Посполитой. Облаченные в разноцветные жупаны и кафтаны, участники сейма расселись по своим местам.
Наконец вошел король. Присутствовавший здесь Курбский, как и прочие, поднялся со скамьи, приветствуя его. Баторий был невысок, но крепок, даже слегка полноват. Он был одет в красный кафтан с узкими рукавами и золотыми пуговицами. Лицо короля, ровно как и походка, выражали твердость и спокойствие. По выправке, по тому, как держал он руку на прицепленной к черному поясу сабле, было видно, что он опытный воин. Голову король стриг "шапочкой", выбривая затылок и виски, бороду носил стриженную, с подкрученными вверх усами. Дугообразные, чуть вздернутые брови его, сведенные к переносице, придавали его спокойному лицу слегка надменное выражение. А вот взгляд черных маленьких глаз был колюч и страшен, в них-то и проступал его горячий норов! Пройдя на свое место, он поприветствовал участников сейма и сел в свое кресло. Вслед за ним, шелестя одеждами, уселись на места все остальные. Так как король не знал ни польского, ни литовского языков, заседание велось на латыни.
— Наше собрание хотел бы начать с доброй новости. Вольный город Данциг, не признававший нашу власть, коей вы, доблестные мужи, наделили меня, наконец покорился!
Зал одобрительно загудел, разразился аплодисментами. Далее долго и упорно говорили о Статуте Литовского княжества, король только слушал, но уже было понятно, что он со многим согласится, дабы задобрить литовцев. Еще два месяца польская и литовская знать спорили меж собой, но все же внесли положенные изменения. Затем долго говорили о содержании войска для будущей войны, после чего единогласно решили поднять налоги.
Но главную речь, ради которой Стефан и согласился на проведение этого собрания, он произнес, когда окончен был первый день заседания:
— Нельзя начинать войну с московитским дикарем, пока мы не обезопасим наши границы. Как уже многие слышали, в Молдавском княжестве, находящемся под покровительством османского султана, разбойники и казаки свергли законного правителя и объявили господарем своего атамана, некоего Ивана Подкову. Это грозит нам новыми набегами на наши южные земли. Волынь еще не оправилась от татарского набега, самозванцу Подкове нельзя дать возможности закрепиться в молдавских землях. Я уже попросил о помощи своего брата, трансильванского воеводу, и заявляю, скоро казаки будут выбиты из Валахии!