Анна тяжело переживала тогда гибель своего жениха Семена, но заботы об отце и хлопоты над ним помогали с трудом пережить это горе. Архип долго шел на поправку. Не скоро он смог вновь разговаривать, ходить, самостоятельно есть. Иной раз, просыпаясь ночью, слышал, как подле ложа его молится шепотом Белянка, дабы супруг ее выжил и вновь встал на ноги…
Соседи приходили проведывать, заглядывал ненадолго даже воевода, что недовольно пыхтел, видя немощность кузнеца.
— Вот не хотел тебя отпускать, видит Бог! — ворчал он, стоя подле лежанки Архипа. — Благо, жив остался… Работы много для тебя! Лучший кузнец ты в городе, и надобен ты мне здоровый! Поправляйся скорее!
Вновь заходил и Михайло. Тогда-то Архип и познакомился со своим спасителем и долго его разглядывал — рослый муж, широкий в плечах, черноволосый, в кольце курчавой темной бороды виднелись пухлые губы, глаза светлые, чуть навыкате. В благодарность Архип вяло, прилагая неимоверные усилия, пожал ему руку и прошептал слова благодарности.
— Я, как свободен буду, еще зайду! Дай Бог вам здоровья! — пробасил Михайло, добродушно улыбаясь и пятясь к дверям.
Заходила обезумевшая от горя Матрена, все пыталась вызнать о судьбе мужа и сына. На коленях она подползла к ложу Архипа и, заглядывая в его лицо, спрашивала:
— Ты был с ними, поведай, они убиты? Ты видел это? Видел?
Архип еще не мог толком разговаривать, взор его был мутным, тяжелым. Вместо ответа он опустил веки, и когда открыл их, в глазах его стояли слезы. Матрена вдруг взвыла, страшно, безутешно, ее, трясущуюся, увели, и за стеной Белянка успокаивала ее, кричала Анне, чтобы скорее принесла воды…
Шло время, и уже к зиме Архип встал на ноги и начал браться за работу. Анна все еще носила траур по Семену, убегала украдкой в соседний дом к Матрене, с которой разделяла общее горе. Михайло, постепенно сдружившийся с семьей Архипа, все еще наведывался, но редко — по службе ему подолгу приходилось стоять на южных окраинах, беречь границы от набегов ногайцев и татар.
Оказалось, родом Михайло из Дорогобужа, что на Смоленщине. Там у отца его имение и небольшая деревня, а Михайло направили служить к Орлу накануне Молодинской битвы. До этого довелось ему повоевать против литовцев лишь однажды, и битва при Молодях была для него, можно сказать, боевым крещением. До назначения на юг был Михайло женат, но супруга в родах скончалась вместе с младенцем, так что служба в дальних от Дорогобужа землях была для него спасением. Выяснилось, что и Аннушка ему приглянулась едва ли не сразу, и однажды, придя к кузнецу, молвил: