— Но править посольство мы не можем нигде, кроме как на землях Вашего Королевского Величества. Посему просим Ваше Королевское Величество вернуться со всеми своими войсками на свою землю, дабы начали мы вверенное Государем нашим и Великим Князем благое дело.
Баторий пристальным и недобрым взглядом льва, на землю коего пришли чужаки, смотрел в бородатые лица московитов. Стефану Збаражскому, воеводе трокскому и матерому дипломату, вверено было отвечать от его имени. Седобородый плешивый старец с дряблыми щеками, не поднимаясь с места, молвил:
— Требование ваше несправедливо, ибо долго мы ждали вас в своей земле, но поскольку приехать вы не спешили, король наш решил не терять драгоценного времени, так что правьте свое посольство здесь.
Петелин обернулся к Сицкому, тот молчал, в губах ни кровинки.
— Простите, Ваше Королевское Величество, — обратился к Баторию выступивший вперед Пивов. — Но мы не имеем наказа от своего государя править посольство в другом месте, кроме земель Вашего Королевского Величества. Посему просим вас уйти в свои земли…
— Либо правьте посольство здесь, либо уходите! Иного ответа не будет! — отвечал Николай Радзивилл Рыжий, сверкая глазами из-под насупленных седых бровей.
— Мы не уйдем никуда, пока требования наши не будут выполнены! — высказал наконец Сицкий, глядя на Радзивилла. Он был по-прежнему бледен, в очах вместе со страхом и волнением различимо читалось негодование от унижения, коему польская сторона подвергает и их, и русского государя.
Баторий взглянул на вооруженных приставов и жестом дал им знак. Те тут же окружили московитов.
— Возвращайтесь в свой стан. Ежели вы ни с чем приехали, так ни с чем и уедете обратно, — задрав бороду, продолжал Радзивилл. Униженные послы, мрачно переглянувшись, повиновались и, сопровождаемые приставами, ушли, поклонившись перед тем королю.
Баторий дал знак Замойскому подойти и сказал ему на ухо:
— Через приставов передайте им, дабы завтра же собирались в дорогу и что мы отпускаем их безо всякого ответа. Может, тогда будут сговорчивее и озвучат скорее все условия мира.
Ратники копали рвы, плели туры из хвороста, которые должны были защищать воинов во время земляных работ. На одном из участков вскоре послышалась ружейная пальба — московиты сделали вылазку и после недолгой стычки выгнали противника из окопов, но и сами отступили.
Перед Замойским, устремившимся туда, упал на колени знаменосец. Окровавленный, с подбитым глазом, он плакал, как дитя. Оказалось, в бою московиты, изрядно избив его, похитили королевское знамя. Лицо канцлера тут же перекосилось от гнева. Выпучив глаза, он кричал, брызжа слюной: