— Припасов у нас мало, сыны мои, хоть мужественно и безропотно приняли решение мое урезать вам корм, его надолго не хватит! Подмога к нам не придет, погнали ляхи наших далече отсюда! — Он указал одетой в рукавицу рукой куда-то в сторону. — Ведаем, что от шведов добра нам не ждать и отходить нам некуда! Так, быть может, покоримся воле Божьей и сделаем то, что должно?
Обернувшись и подняв голову, он поглядел на громаду строенных им стен, грозно возвышающихся на фоне снежной пелены.
— Содеял я все, что в силах моих, дабы защитить вас, дети мои! — сказал он, обращаясь не то к гарнизону, не то к крепостным укреплениям. Голос его осекся, в глазах показались слезы, он обернулся к ратникам своим и, сняв рукавицу, сжал все еще крепкий кулак и, воздев его, произнес:
— Стоять нам здесь насмерть! Так, покажем, быть может, тем, кто от ляхов бежит, как на Руси за Родину умирают?
Ратники, обнажив оружие, закричали громкое "стоять будем!", поддерживая своего воеводу. Иные падали пред ним на колени и кланялись. Утирая слезы, Чихачев с гордостью поглядел на своих ратников и кивнул:
— Быть посему!
Позже шведы отправили переговорщика, который верхом подъехал к закрытым воротам крепости и выстроившимся на стене ратникам принялся объяснять на ломанном русском языке, что сопротивление бесполезно, сюда идет еще более крупное войско и лучше сразу сдаться на милость победителя.
— Глянь-ка, ребята, нос какой отрастил, — хохотали на стене русские, глядя на яркое красное платье посланца.
— А голосистый какой! Карлуха!
— Ну-ну! Не разобрать ни черта, чего он там лопочет!
— А он по-нашему молвит, иль как, братцы?
— Да никак! Надоел! — окончил шутливые разговоры сослуживцев немолодой рослый стрелец, вскинул пищаль, прицелился. Грянул выстрел, выкрики шведского переговорщика смолкли. Ратники ринулись к краю стены, высунулись поглядеть — тело в цветастом платье лежало в снегу, заливая его кровью, а в сторону шведского лагеря, бросив убитого хозяина, с истошным ржанием неслась испуганная лошадь.
Вскоре ударили с грохотом шведские пушки, содрогнулись стены, но ядра не причиняли особого вреда — знатно воевода Чихачев подготовил свою твердыню. Когда пушечная канонада прекратилась, он сам поднялся на стены, поглядеть на повреждения от ядер, коих толком не наблюдалось за исключением нескольких вмятин и сколотых зубцов. Радостно похлопал он по каменной кладке, словно хвалил послушное дитя и, глянув в сторону чернеющего вдали шведского лагеря, погрозил кулаком.
Не решаясь взять неприступную крепость, шведские военачальники Дидерик Анрец и Аренд Ассериен приказали обложить ее, дабы взять измором. Знали о слабом снабжении русских крепостей в опустошенной болезнями и войной Эстляндии!