А царь шел дальше. Вскоре ему без боя покорились крепости Трикатен[27] и Роненбург.
* * *
Тем временем отряд под руководством Богдана Вельского подошел к Ашерадену[28]. Гарнизон отказался открыть ворота, и тут же решено было взять город силой — торопились исполнить государев приказ. Бестолковый воевода, Вельский разом бросил на город все силы, и многие были ранены и убиты — по русским били из пушек и ружей, лили со стен кипяток и смолу. Гарнизону, видимо, помогали местные жители, укрывшиеся в крепости — их, вооруженных чем попало и одетых кое-как, было хорошо видно на вершине стены. Стрельцы убивали их меткими пищальными выстрелами.
Михайло тоже был здесь, в числе конного отряда он влетел в разбитые ворота, когда пехота уже вошла в город. Остановив разгоряченного коня, оглянулся, не понимая, против кого биться. Тела защитников, убитых и раненых, валялись под стенами и на дорогах. Конь Михайло, безжалостно топча их, скакал вдоль опустевших узких улочек. По торжественным ревам рожков и ликованию наполнивших город русских ратников стало понятно, что Ашераден взят.
Далее дозволено было грабить. Михайло, как и все, врывался в дома, угрожал оружием, брал чужое добро без малейшего колебания. Война есть война! Одна баба-ливонка, рано состарившаяся, все кричала на него, когда Михайло набивал свой мешок ее скудной утварью. В углу жались ее зареванные детишки. Устав слушать брань на незнакомом языке, Михайло наотмашь ударил бабу по лицу, и та, отлетев к стене, разом замолкла, стояла, размазывая кровь, ждала, пока непрошеный гость покинет ее дом.
В других домах Михайло видел, как баб насилуют, выстраиваясь в очереди, но сам не стал, хоть и истомился в походе по женской ласке.
Богдан Вельский, задрав бороду, победителем въезжал в город. Не слезая с коня, велел привести к нему командира гарнизона. Каспар Мюнлер, бывалый воин, пожилой, но все еще высокий и крепкий муж, предстал перед ним. Он был ранен в ногу и едва стоял, бесстрашно глядя на возвышавшегося в седле московита.
— Решил дать отпор государю? Ты либо смел, либо глуп! И тебя будет ждать заслуженная кара! — с довольством молвил Вельский. Тут же, при нем, Мюнлера раздели, поставили перед ним на колени.
— Всыпьте ему в назидание! — велел Вельский толпившимся позади пленного ратникам. Немец холодно и бесстрашно глядел на него, а когда секли его по оголенной спине, лишь скалился и жмурился, не издав ни звука. Когда должен был последовать двенадцатый удар, Вельский остановил избиение.
— Узнайте у него, будет ли он служить нашему государю! Скажите, что государь наш милостив, — сказал он толмачам. В ответ Мюнлер, все так же холодно глядя на него, плюнул в царского любимца. Слюна его ниткой свисла с великолепной попоны коня Вельского. Усмехнувшись, он указал нагайкой на вершину стены: