Еще в год большого праздника на берегу Иртыша, когда в Омск съехались все знатные вожаки Среднего жуза в честь приезда в Сибирь именитого петербургского гостя, Айганым познакомилась в своей нарядной юрте с ага-султаном Баянаульского округа Чорманом, сыном Кушика. Айганым и Чорман понравились друг другу. Сближенье их, к удивлению многих, было завершено неожиданным сватовством: малолетнего сына Айганым Чингиза объявили женихом, а малолетнюю дочь Чормана Зейнеп — его невестой.
Мы еще вернемся к подробностям этого сватовства, но прежде должны представить читателям Чормана.
Его отец Кушик, принадлежавший к роду Каржас, хотя и не славился богатством среди скотоводов Баянаула, но слыл человеком спокойным и хозяйственным. На любознательного, смышленого Чормана больше всего влиял близкий к отцу бий Шона, известный всей степи своим умением решать самые запутанные аульные тяжбы. На одном таком разбирательстве присутствовал и тринадцатилетний Чорман. Он выступил неожиданно для всех с остроумной и убедительной речью, положившей конец всем спорам. После этого случая в степи его стали с уважением называть мальчиком Чорманом, мальчиком-бием.
Забегая вперед, следует сказать, что во время восстания Кенесары Касымова Чорман перешел на сторону русских войск и сражался с братьями — баями Тайжаном и Сейтеном, своими родственниками по деду. Братья-баи потерпели поражение. Они, очевидно, погибли, а их имущество пошло в военную добычу. Табунный косяк Тайжана и Сейтена в три тысячи лошадей в это время находился на пастбищах урочища Кызак между Омском и Тюменью. Табуны оказались без владельцев. Исчезли взятые в плен и наследники братьев-баев. Чорман смекнул, что может стать хозяином косяка и тут же объявил лошадей скотом рода Каржас. Табуны, пригнанные в Баянаульскую степь, сразу сделали Чормана одним из крупных здешних баев. К тому же за помощь русским войскам царские власти отблагодарили Чормана воинским чином есаула.
Чормана уже не называли мальчиком-бием.
— Бай, бий, апицер! — подобострастно говорили о нем аульные главари. И добавляли вполголоса:
— Хитрый наш Чорман, оборотистый, с ним не потягаешься.
Эти качества не мешали, а скорее помогали Чорману пользоваться уважением своих братьев земляков. Он был обходителен и знал, кого надо поддержать и чьей поддержкой пользоваться. Даже внешность его располагала к себе. Он был высок, осанист, с черной заостренной бородкой внушительного вида и густыми пышными усами. В год знакомства Чормана с Айганым ему было всего двадцать семь лет, и приятно было смотреть на его свежее, гладкое — без единой морщинки — лицо.