Айганым замолчала, пристально вглядываясь в приличествующие разговору важные лица султанов и старейшин.
— Что вы скажете мне? Сват мой, но Орда — ваша. Чем вы встретите Чормана?
Вожаки родов не были многословными.
— Как ты задумала, так и решим, — был их краткий ответ.
— Тогда слушайте меня, — Айганым приосанилась, голос ее стал звучным и властным, — скот на убой будет вашим, все подарки — мои. Сколько бы гостей ни приехало, — хоть тысяча, — я каждому найду место и каждого одарю.
… Чорман готовился к тою в Срымбете не по старым обычаям. Он давно заглядывался на городские порядки в Омске, и купеческий новый размах не давал ему покоя. Переимчивый и любящий, чтобы о нем ходила восхищенная молва, он не пожалел денег на выезд. В повозки тройками и в тарантасы парами были впряжены кони масть в масть — в белых чулках: их ноги были обтянуты шелком. Уздечкам и сбруям цены не было. Повозки сопровождали джигиты. Должно быть, сто всадников. Срымбетовцы были восхищены. А тот, кто никогда не бывал в городе, так и застыл с разинутым ртом.
Гостям был оказан самый радушный прием. Они разместились и в большом доме и в соседних, меньших по размеру. Многие степняки впервые видели такие удобные городские строения. Пока только в Срымбете можно было встретить у казахов столь разумно и просторно спланированные дома.
Со времен Аблая в роду принято было девушке, выходящей замуж, дарить в приданое только новые вещи. Что касается невесток, то приданое дарилось не им, а Ханской ставке. Так добро накапливалось годами. В те времена, когда ставка размещалась в войлочной юрте, все подарки и другое цепное имущество, прятались в пещерах горы Срымбет. Пещёры так и назывались складами. При откочевке на джайляу у складов оставляли охрану. Когда по просьбе Айганым строился деревянный городок, сделали и сараи. Надобность в пещерах отпала. Айганым жила в своем городке и зимой и летом. Откочевки на джайляу больше ее не прельщали, в Срымбете она чувствовала себя спокойнее в любое время года. Приметой оседлого быта стало проветривание имущества — весною и осенью. Ковры, меха, одеяла выбивались на открытом воздухе. Останавливались восхищенные аулчане, рассматривали вещи, глаз отвести не могли от них.
Вот так же и спутники Чормана не могли отвести глаз от украшений, расстеленных и развешанных в гостевых комнатах дома Айганым.
Не скрыл своего удивления и сам Чорман:
— Наши казахи любят бахвалиться своим скотом, но даже тысячный табун аргамаков не стоит и половины этих драгоценностей.
После нескольких дней обильного угощения гости стали собираться в обратный путь. Айганым напомнила Чорману, что надо договориться о калыме — выкупе за невесту.