— Скоро, говоришь, сбросим. Но когда это «скоро» наступит? И как? — Нетерпеливо перебил Есеней своего младшего брата.
— Подожди, ага. Всему свой срок. Пусть он пока резво шагает. Сейчас еще рано накидывать на него петлю. Поводим его на длинном аркане с такими свободными путами, что и сам он не будет их замечать. Аркан надо постепенно укорачивать, а путы суживать.
Есеней начинал уразумевать в чем дело, а Турлыбек продолжал свои прозрачные иносказания:
— Тебе известно, ханские потомки падки на приманки. Только надо их умело подкармливать. Дикий беркут сам попадает в руки, если заглотнет кусочек мясца на аркане. Так и ханский потомок, твой Чингиз. А уж когда он попался, ему легче легкого надеть на голову кожаный колпачок и коготки прикрепить к подставке.
Старший брат заулыбался, ясно представив себе заарканенного Чингиза:
— Добрые слова сказал ты, ини.
Есеней, если бы только можно было, ни за что не поехал бы в Кусмурун на этот ширпыши, чтобы не видеть ухмыляющееся лицо ненавистного Чингиза, окруженного почетом. А может, и в самом деле не выезжать из аула. И он повторил свою мысль вслух.
— Нет, ага, это будет большой ошибкой. — Турлыбек, уже много лет работавший в Омске, разбирался лучше Есенея и в служебных отношениях и в способах укреплять свое влияние. — На расстоянии своему врагу не подставишь ногу. Чингиза надо свалить прямым ударом. И выбрать время, чтобы нанести удар. Если не поедешь в Кусмурун, многое потеряешь в глазах других. Как ни скрывай, люди хорошо знают твое отношение к Чингизу. И если тебя там не будет, подумают — струсил, опасается торе. Да и сам Чингиз догадается, что ты решил отомстить. И лучше подготовится к борьбе. Одолеешь ли ты его тогда?
Есеней внял совету Турлыбека. Он приехал на собрание как ни в чем не бывало. Восседал степенно и важно, огромный, внушительный. Как старейшина округа, сказал первое слово. И омские представители, и Чингиз заметили его спокойное поведение. Есеней встречался и с оренбургскими казахами и с представителями оренбургкой русской администрации.
На собрании «ширпыши» были окончательно установлены границы земель оренбургских и сибирских казахов и составлен акт с приложением карты. Грамотные скрепили его своими подписями, неграмотные, а таких было большинство, поставили отпечатки пальцев. Оставил на бумаге оттиск своего пальца и хорунжий Есеней.
Этот Кусмурунский съезд важен был и своими подспудными переговорами, нешумными, а порою и просто уединенными встречами в отдельных юртах.
Несколько раз к Турлыбеку заходили люди с жалобами на Чингиза. Говорили, что несправедлив, притесняет. Советник генерал-губернатора от прямого ответа уклонился, неизменно отсылая просителей к Есенею: вы с ним потолкуйте, прислушайтесь к его словам, он вам поможет.