Даже в тот момент, когда в руках Имбаты оказался ларец с драгоценностями, радость его была не так велика, как сейчас, когда он услышал, что отныне мускатный орех не будет у них залеживаться. Лицо его просияло, Имбата радовался так, как радуется человек, узнавший, что молодая любимая жена преподнесла ему первенца сына. Знаком призывая выслушать его, Имбата с воодушевлением произнес:
— Друзья! Мы должны общими силами построить дом для этого господина!
— Дом построить — дело нехитрое, — отозвался кто-то из толпы. — Но кто этот господин? Почему он останется здесь? Он что — наш гость?
— Да, это наш гость, и мы все должны уважать его, — ответил Имбата. — Он поможет нам наладить связь с голландскими капитанами. Теперь к нам часто будут приходить большие корабли с заморскими товарами.
— А что он будет здесь делать? — раздался опять чей-то голос.
Имбате пришлось еще раз обратиться к переводчику. Капитан ван Хеемскерк объяснил, что его друзья останутся на острове, чтобы принимать от жителей кампунга все, что они выращивают в своих садах, и, как только представится возможность, отправлять груз в Голландию.
— Теперь вы поняли, что будут здесь делать эти господа? — сказал Имбата поселянам. — Законы гостеприимства требуют, чтобы мы заботились о них. Первое, что мы должны сделать — построить для них дом, чтобы нашим гостям не были страшны ни жара, ни ливни.
— Верно! — крикнул кто-то.
— Построим, — поддержал другой.
— Все согласны? — спросил Имбата.
— Все! Все! — раздалось в ответ. И в этом громком, нестройном хоре затерялись голоса тех, кто был против предложения старосты.
Имбата тут же сообщил ван Спойлту, что ему будет построен дом, и обрадованный голландец, не жалея слов, рассыпался в благодарностях.
Выслушав ван Спойлта, Имбата, преисполненный гордости, — он считал себя человеком, открывающим новую страницу в жизни своего острова, — в сопровождении жителей кампунга последовал домой. Голландцы принялись ставить на берегу палатки для отдыха…
Мальчишки, сверстники Тамберы, давно уже разбежались по домам, прячась от нестерпимого полуденного зноя. Один лишь Тамбера еще долго бродил по берегу моря. «Раз голландцы подарили моему отцу драгоценные камни — значит, они не скоро уедут отсюда, — думал мальчик. — Им даже будут строить дом. А как же Вел-линттон? Неужели отец по-прежнему будет унижаться перед ним? Нет. Нет. Наверное, теперь их отношения изменятся. А может быть, теперь все на нашем острове пойдет по-другому? Ну и пусть! Мне все равно нет никакого дела до отца, до голландцев, до Веллингтона!..»