Неожиданная атака и вызванная ею растерянность, вероятно, решили бы судьбу сражения, если бы спасавшееся бегством центральное войско теперь вдруг повернуло назад, и, воспользовавшись великой паникой, бросилось на турок, тем более что с тыла на них обрушился Захони. Однако вожака, который отдал бы воодушевляющий приказ, уже не было, тут властвовал лишь безудержный страх. А турки, правда, ценою многих потерь, понемногу опомнились, развернули свои ряды против наступавшего с трех сторон врага и, так как недостатка в людях у них не было, снова противопоставили венграм несломленные силы. Казалось, опять повторится прежний поворот и турки снова возьмут верх, если смогут отдышаться…
Хуняди потерял прежнее твердое и холодное спокойствие и неистово бранил и проклинал епископа и Янку за трусость… В сражении он почти не принимал участия, держался позади бросавшихся в атаку шеренг и, напряженно вглядываясь, ждал, когда же бегущие повернут обратно…
Наконец, не сдержав губительного нетерпения, он саблей проложил себе путь в первые ряды, где отличался Андораш Бебек.
— Веди войско! — заорал Хуняди ему в ухо. — Если даже никому не придется спастись, все равно — не сметь отступать!
Больше он ничего не сказал, повернул копя, вышиб из седла налетевшего на него турка и поскакал вдогонку за беглецами. Он догнал их уже далеко за холмом. Взгляд его повсюду искал Янку или епископа Дёрдя, по ни того, ни другого нигде не было. На мгновенье сердце его пронзила боль, чувство подлинного страдания, но это продолжалось лишь один миг, — и он ринулся в самую гущу своего разбегавшегося воинства..
— Господин Готхаллоци!.. Господин Хедсрн!.. Господин Понграц!.. — кричал он, завидев в толпе несколько военачальников, которые и во время бегства не проявляли лени. — Ваши милости, не бегите! Поворачивайте обратно! Язычников мы побьем, но только с вашей помощью!
С большим трудом Хуняди удалось остановить и привести в чувство поддавшееся панике войско, и теперь он стал во главе его. Воодушевленные воины устремились обратно. И вовремя, ибо теснимые с трех сторон язычники успешно выстояли атаку и теперь начали забирать верх. Однако нападение с четвертой стороны, совершенно их ошеломило, словно появление новой армии вызвано было какой-нибудь таинственной колдовской силой: они вдруг прекратили битву и, ища спасения, ударились в отчаянное бегство.
После того как судьба сражения была решена и турки откатились столь далеко, что уже не приходилось бояться их возвращения, Хуняди обошел поле битвы, осматривая подряд труп за трупом, которыми были сплошь усеяны склоны холмов. Он искал Янку и епископа Дёрдя. Задумчиво останавливался над трупами с разрубленными черепами, над мертвецами, с которых сорвано было даже платье, и мучительно вглядывался, пытаясь по тому, что осталось, отыскать знакомые черты…