В аудиториях института микробиологии было пустынно. Сотрудники были отправлены в оплаченный отпуск на неопределенный срок, в некогда оживленных коридорах огромного здания гулял сквозняк, окна покрывал слой густой пыли. Высокий мужчина возился с замком, кидая тревожные взгляды в сторону лестницы. Щелкнула ригельная задвижка, человек проскользнул вовнутрь, в кармане его пиджака завибрировал смартфон.
— Слушаю! — прошептал мужчина, поднеся гаджет к уху.
Ему что-то ответили, он вытянул шею, шевельнулся выступающий кадык.
— Черт их всех побери! — Он громко шептал, как суфлер во время театрального представления. — Да, именно черт! А как же иначе?! Я — кандидат наук, и зовут меня Михаил Кравец! И я пробираюсь в собственную лабораторию, словно преступник!
В динамике жужжал голос, мужчина неожиданно улыбнулся.
— Точно так. Я не могу работать на удаленке. — Он машинально расставлял на столе пробирки и колбы, включил компьютер, на экране монитора мелькали загружающиеся картинки приложений. — Чего достиг? — Кравец поднял глаза на белоснежный потолок лаборатории, словно надеялся прочесть там ответ на свои вопросы. — Ты задаешь трудный вопрос, Ткаченко! Да… — Он помолчал. — Эдвард Дженер в одиночку создал вакцину от оспы. Это случилось в восемнадцатом веке. А столетие спустя Эмиль фон Беринг изобрел вакцину от столбняка. Продолжать? Вакцина Хавкина от бубонной чумы, — Кравец на секунду отложил смартфон, чтобы привычным движением накинуть белый халат на плечи, сиротливо висящий на стуле, вновь приложил трубку к уху. — Конечно, мне помогают знакомые врачи, и у нас, и за границей. По счастью, Интернет работает, так что я в курсе всех новшеств. Как проник в институт? — усмехнулся он. — Через окно! Да… Как преступник!
Ученый сел за стол, прильнул к окулярам микроскопа, продолжая шептать в микрофон смартфона.
— От компании не откажусь! Только боюсь, с вашими габаритами, Семен Дмитриевич, вам придется искать другой путь, чтобы проникнуть в родное учреждение! — добавил он язвительно. — И не сегодня, Сеня! Сейчас мне предстоит важное дело.
Беседа на пониженных тонах длилась еще пять минут, наконец Кравец распрощался с коллегой и другом, на его губах еще какое-то время сохранялась улыбка. Она исчезла в тот миг, когда в окулярах микроскопа забелели какие-то верткие жгутики, усеянные острыми шипами. Для несведущего человека картинка под микроскопом напоминала бессмысленный хаос, но микробиолог испытал приступ восторга, сопоставимый с тем, что охватывает ученого, нашедшего в результате бессонных ночей искомую формулу, или композитора, склонившегося над клавишами пианино в тот миг, когда под руками рождаются волшебные звуки музыки. Или на художника, наносящего последние лессировки на холст.