Ящик Пандоры

Пляж Куршской косы раскинулся на десятки километров. Этим летом к середине июня установилась настоящая жара, температура достигала тридцати градусов к двум часам пополудни, а вода в Балтийском море держалась на отметке двадцать один градус. Для длительных заплывов прохладно, но окунуться после душного дня самое то! Дул теплый и сильный ветер, разноцветные полотнища парусов виндсерфингистов рассекали бирюзовую гладь моря.

Филипп громко чихнул и проснулся. Воскресное утро застало его лежащим на песке, приливная волна окатила ступни, обутые в старенькие кроссовки с эмблемой «Пума». Он застонал и открыл глаза.

— Мать моя женщина! — прохрипел он и осторожно сел. Простое движение вызвало взрыв боли в голове. Некоторое время он сидел на песке, щурясь от яркого утреннего солнца, слепящего глаза, решая архисложную задачу: выблевать выпитое накануне ночью или стерпеть.

Филипп Потехин, безработный житель приморского города Калининграда, запустил пятерню в густые с проседью волосы. Он совершенно не мог вспомнить, как закончилась вчерашняя пьянка и почему утро застало его лежащим на пляже. Он потрогал череп, надеясь обнаружить заветную кнопку, выключающую дикую головную боль. Лечить подобное подобным! Так гласил девиз средневековых алхимиков. Что-то должно было остаться после вчерашнего. Яростная дрожь в руках усилилась, когда он извлекал из сумки бутылку. На дне плескалась темно-бордовая жидкость. Немного. Граммов сто пятьдесят. В два глотка ему удалось прикончить содержимое бутылки, судорожно дернулся кадык, глаза заслезились, на лбу выступила испарина.

— Мать моя женщина! — с шумным вздохом воскликнул Филипп.

Пляж постепенно наполнялся людьми. Мимо прошла грузная женщина в синем лифчике и белых шортах, сладко запахло цветочными духами.

— Мама, посмотри какая штучка! — запищала белокурая девочка, в таких же, как у матери, белых шортиках. Кожа у нее на лбу облупилась, волосы выгорели до белизны.

Девочка смотрела куда-то под ноги Филу. Повинуясь древнему инстинкту коллективного бессознательного, мужчина проследил за взглядом ребенка. В полуметре от его ноги лежало что-то серое и округлое, облепленное высохшими на солнце водорослями.

— Пойдем отсюда, Леночка!

Женщина боязливо покосилась на заросшего седой щетиной бродягу.

— Это амфора! — уверенно заявила девочка. — Ее выкинуло море!

— Ага! — сказал Филипп, нагло посмотрел женщине в лицо. — Там клад! Продается за пять штук!

Он взял предмет, удивившись его литой тяжести. Женщина поспешно увлекла дочку за руку.

— Три штуки! — прокричал Филипп, отчего немедленно пробудилась утихшая после опохмела головная боль. — Штука…