— Ваша супруга жива. Вчера ее перевели из реанимации в общую палату.
— Врешь! — яростно и с какой-то дикой радостью воскликнул полицейский. — Ты врешь, гребаный доктор!
Сверху прилетел стрекочущий звук. Количество дронов увеличилось до четырех штук. Все это Сливной отметил боковым зрением. Безошибочным инстинктом, который обычно предшествует логике и рассудочности, он понял. Лейтенант полиции его приговорил. Приговор был окончательным и обжалованию не подлежал. И состояние супруги не имело решающего значения. Этот симпатичный рыжий парень просто хотел его застрелить. Возможно, он делал уже это и раньше, или же доктор Сливной станет его первенцем. В голове продолжала играть надоедливая мелодия, словно заела игла на вращающейся пластинке.
— Анисимов! — рявкнул напарник.
Продолжая улыбаться, полицейский повернулся, ствол его автомата дернулся, от выстрела немного заложило ухо. Пуля прошила грудь, костюм потемнел от крови в том месте, где начинается защитный патронташ, играющий роль бронежилета. Человек упал навзничь, сильный удар затылком об асфальт мог означать серьезное сотрясение мозга или черепно-мозговую травму, если этот медицинский факт еще имел бы какое-нибудь значение. Маловероятно, решил Сливной. Пуля облегченного АК-74, калибра 5.45 миллиметра впилась выше точки смыкания артерий, питающих сердечную мышцу, отчего и кровь была ярко-алого цвета, и ее напор был столь сильным. Полицейский с некоторым любопытством смотрел на выгнувшееся дугой тело напарника, а потом неторопливо подошел к салону «форда», взял рацию, придавил клавишу большим пальцем левой руки, тогда как его правая рука продолжала прижимать курок автомата.
— Старший лейтенант Анисимов!
Он поднял лицо к солнцу, сощурился, его рыжие волосы трепетали под порывом легкого ветерка. Он оглянулся на застывшего в оцепенении Сливного и дружелюбно подмигнул.
— Да… Слушаюсь, товарищ майор!
На его губах все еще блуждала какая-то рассеянная, почти счастливая улыбка. Он поманил пальцем Сливного, тихо, словно поверяя тайну между ними двумя, прошептал:
— Слышь, доктор! Не уходи никуда! Мы с тобой еще не закончили!
Сливной оправился от сковавшего его шока. Ты и раньше видел людей с пулевыми ранениями! И нечего таращиться на чокнутого парня, послушно ожидая, пока тебя постигнет участь несчастного полицейского. У тебя дети. Их шестеро. Твоя жизнь тебе не принадлежит! То, что он проделал в дальнейшем, было следствием инстинкта выживания. Рассудочное решение диктовало свою волю: покорно ждать развязки трагического события, инстинкт имел другое мнение на это счет. Сливной оценил дистанцию между ним и сошедшим с ума полицейским. Пять-шесть метров. Автоматически он отметил сиплое дыхание раненого человека. Ранение тяжелое, задето легкое. Теоретически спасти человека после такого ранения возможно, если, конечно, пуля вышла навылет, а не застряла в позвоночнике. Маловероятно. Убойная сила «калаша» огромна. Итак, пять метров. Ключ в его «ниссане» остался в замке зажигания, движок привычно рычит, как деревенский пес на привязи. Вон он, болтается с синим брелоком в форме дельфина. Подарок жены. В очередной раз в голове пропела мелодия. Тра-та-та…