– Жё-де-пом, Адель. Заканчивай.
И я нанесла окончательный бесповоротный удар.
– Наверняка покойный убийца ждал, что ты в драке случайно оцарапаешься, ну или в капкан угодишь, – вслух размышлял Марек, сгребая золотую шелуху в свою сорочку.
Я с трудом отвела взгляд от голой спины:
– Олесь, мы так ребеночка назовем.
Спина вздрогнула.
– Мне на мгновение показалось, что Моравянка имена нашим будущим деткам подбирает. – Он связал рубаху узлом, взял в другую руку золотые рога. – А пан Килер-то как своему Олесю обрадуется.
Своему? Вот абсолютно не хотелось бургомистру это создание отдавать. Ручки какие крошечные! И ножки. Голодный, наверное. Чем детей кормят, если не грудью? Молоком? Может, за овечьим к пану Ежи заскочить? И пусть тетка Рузечка в книгах поищет, как правильно младенцев воспитывать.
Уже рассвело, мы шагали к городу, Марек нес добычу, я – малыша. Олесь пригрелся, заснул. Щечки какие нежные, так бы и зацеловала.
– Аделька, – отвлек меня от любований чародей, – давай договоримся, что именно горожанам расскажем.
– Предлагай.
– Скажем, вместе выследили оборотня, убили. – Он поправил на плече ветвистые золотые рога. – Тушу не разделали…
– Потому что оборотень волшебный, после смерти развоплотился, – предложила я. – Подробностей никто не потребует. А Олеся случайно под кустом нашли. Может, девушка какая несчастная, опозоренная, в лес рожать отправилась.
– Да, бастардом ребенку взрослеть лучше, чем… тем, кто он на самом деле, – Марек непонятно вздохнул.
– А про Ласло не скажем, – проговорила я с нажимом. – Дело давнее, без толку ворошить. Тем более виновный наказан.
– Ну и панна Моравянка не хочет, – подхватил Марек, – чтоб в городе знали, что она с покойниками на короткой ноге. Чего ты нашему принцу про лотосы наплела? Светлая панна Алистер? Явно темнейшая тебя росой поила.
– Не знаю, как в других государствах, у нас, в Тарифе, темную королеву принято опасаться. Матушка решила, что, если признаваться придется, мы будем белую королеву упоминать. Я с Карлом, между прочим, чуть не попалась. Эдельвейс, говорю, из пруда. А он: «Не растут в воде эдельвейсы».
Вспомнив об этом, я поморщилась, Марек дурашливо протянул:
– Ка-арл? Милый Карл… Отчего он так меня бесит? Любопытно.
– Наверное, – предположила я, – в прошлом вы женщину не поделили. У него явно на этой теме пунктик.
– Я у него любовницу отбил?
– Или он у тебя.
Марек расхохотался:
– Невозможно! Может, я ни фахана не помню, но… Кстати, о фаханах и любовницах. Ты, Аделька, по имени наше рыжее высочество называть прекращай. А то он, может, на что-то надеется.